Курортный сезон в Краснодарском крае уже начался. Принимать туристов готова и Анапа, однако они обходят курорт стороной: в городе закрыты магазины и отели, на пляжах пустынно и отдыхающие, демонстрируют друг другу капли мазута найденные на прибрежных камнях. Местные жители признаются — разлитый зимой в Черном море мазут, «убил» сезон и все их надежды на летний заработок. О том, как сейчас живет прибрежный город — в репортаже спецкора RTVI Татьяны Пановой из Краснодарского края.
«Есть на камнях капельки мазута. Но вода чистая»
Танкеры «Волгонефть-212» и «Волгонефть-239», которые перевозили около 8 тысяч тонн нефтепродуктов, потерпели крушение в декабре прошлого года. Сначала часть нефтепродуктов выбросило на берег Тамани, а затем мазут дошел до Анапы и Крыма. После этого Роспотребнадзор признал пляжи Анапы непригодными для отдыха, а мэрия города назвала их «опасной зоной» и закрыла доступ.
В предобеденные часы на центральных улицах Анапы непривычно тихо: женщины в широкополых шляпах не спеша прогуливаются по набережной. Продавец «разливного» наливает в пластиковый стаканчик пиво и протягивает его мужчине в пестрых синих шортах. О катастрофе, которая произошла в Керченском проливе в декабре прошлого года, тут напоминают лишь песчаные защитные насыпи, застеленные полипропиленовой сетью, и таблички, на которых написано: «купание запрещено». Но люди совсем не обращают на них внимания.
«Я вообще не заметила, что что-то поменялось. Туристов меньше не стало, продажи остались такими же, какими и были. Люди едут и будут ехать. Вы пройдите вниз, до набережной. Там вообще все битком», — говорит владелица небольшой сувенирной лавки недалеко от центра, отрываясь от разговоров с подругами.
«Внизу» отдыхающие действительно есть, хотя заполнен пляж далеко не «битком». «То, что вы сейчас видите — это очень мало по меркам Анапы», — поясняет Валерий, который тут же продает морские экскурсии. «У нас уже сезон должен идти, а никого. Ждем туристов с 15 июня. Пока тут все грустно», — признается он.
На пляже кажется, что «грустно» в Анапе одному только Валерию: некоторые туристы летний сезон уже открыли. «Ну давай, заныривай», — кричит с берега женщина своему сыну и тот, поднимая кучу брызг, скрывается под водой.
— Да тут пляж очищенный, так что мазут нас особо не пугает. Сама по себе вода не очень чистая, но это уже и не от мазута зависит. Она тут просто такая. Я бы дальше пошла, где почище, но мы только приехали и ребенок захотел сюда, — отвечает женщина, не спуская глаз с сына.
Буквально в нескольких метрах от семьи загорает пожилая пара. Мужчина в темных очках что-то оживленно рассказывает «соседу по пляжу» про мазут. «Таблички прибивают, что купаться запрещено, но народ-то купается. А куда деваться? Хотя я вот сейчас отмывал купальник своей жены от мазута. Бензином чистили. <…> Да даже тут пятна. Вот, видите?» — с этими словами он наклоняется, поддевает указательным пальцем маленькую черную каплю на пирсе и показывает на камеру.
Татьяна Панова / RTVI
— А сами вы в этом году собираетесь купаться?
— Собираюсь, конечно. Я обычно в другое место купаться езжу и там есть на камнях капельки мазута, их видно. Но вода чистая. Крабов много, их ничего не смущает.
Желающих освежиться туристов тоже ничего не смущает. Даже машина береговой охраны, которая по громкоговорителю предупреждает, что купаться в «связи с проведением работ по очистке» запрещено.
— Многие купаются? Прогоняете из воды? — спрашиваю я, подбегая к машине.
— Многие, но мы только оповещаем, а гонять людей у нас полномочий нет, — с улыбкой признаются сотрудники охраны. Сами же туристы говорят, что мазут есть только «ближе к Бугазской косе и реке Можепсин» — именно на эти районы в декабре пришелся самый сильный удар. И вот там-то отдыхающие плавать не рискнули бы.
«Ощущение, что сливают курорт»
«Отдыхающие не рискнули бы, а мы поедем», — подумала я и решила прогуляться по пригороду Анапы — поселку Джемете. В полдень в Джемете по-южному жарко и у любого человека остается лишь одно желание: бежать. В идеале — к морю. Но на пляж никто не спешит. Точнее, спешить просто некому: туристов в Джемете, в отличие от Анапы, почти нет. В какой-то момент складывается впечатление, что гуляешь по совсем заброшенному городу. Тут и вспоминаются слова Валерия, который торговал лодочными экскурсиями в центре.
На фоне пустынной улицы особенно выделяется маленькая будка с красной вывеской «экскурсионное бюро». Среди пестрых брошюр и флаеров сидит молодая, но очень-очень грустная женщина. Я здороваюсь. Женщина — ее зовут Светлана — поднимает глаза, и оживляется но, услышав мой вопрос, тут же грустнеет еще больше.
Татьяна Панова / RTVI
— Мы вообще с середины мая открывались и всегда в это время туристы были. <…> Ощущение, что сливают курорт просто. Перенаправляют туристов в другие места, в Крым, в Геленджик.
— Прямо совсем-совсем никого? Даже каких-то «залетных»?
— Нет, бывают, конечно. Но мало. Мы уже в экскурсии по два-три человека пускаем, чтобы люди не ждали и хоть как-то. А вообще, количество туристов зависит от того, кто и где работает.
Светлана замолкает и начинает устало водить пальцем по экрану мобильного. Мимо ее бюро лениво проезжает разноцветный минивэн с Микки Маусом на крыше. «Приглашаем детей и взрослых на веселый остров. Разнообразные аттракционы для детей и взрослых!» — раздается из машины реклама, которая эхом разносится по улицам и совсем выбивается из общей атмосферы безлюдного Джемете. Парк недалеко — буквально в двух шагах. Людей тут тоже совсем мало — наверное, даже меньше, чем сотрудников. Сами работники на вопрос о том, «что изменилось после разлива мазута», коротко, но емко отвечают: «изменилось все». И не в лучшую сторону.
«Сейчас брони плохо идут. Люди боятся»
Пустует и соседний поселок Витязево. Почти все отели в первой береговой линии по улице Скифская еще не открылись и только готовятся к сезону. Сотрудница трехзвездочного «Идеала» рассказала, что все июньские брони отменились и отелю пришлось возвращать постояльцам деньги. Надежда у отельеров лишь на следующий месяц и август: «сейчас брони плохо идут. Люди боятся».
В соседнем «Кроносе», который уже более 11 лет держат Владимир Сотириадис и его отец, брони на июнь после разлива мазута тоже стали быстро отменяться.
«Примерно 10 броней отменились. На июнь, может, не будет, но в июле-августе должно быть все нормально. <…> Обычно к июню у нас больше половины номеров были заполнены», — рассказывает Владимир. По его словам, выживать отельерам в новых реалиях тяжело, но выводы о том, провалится сезон или нет, делать рано: «Поживем — увидим».
Пляж Витязево, как и сам город, выглядит меланхолично-одиноко. Несколько человек лениво прогуливаются вдоль береговой линии, дети — кто посмелее — бегают босиком по воде. Пожилой мужчина вместе с внуком стоят у кромки и вглядываются в колышущиеся на ветру волны: там, поднимая брызги, плавает человек. «Зятек из Ставрополи приехал. Как не искупаться?» — говорит пожилой. Его зовут Виктор. Вот уже более 70 лет он живет тут, в Анапе, и к проблеме с разливом мазута, почти как и все старожилы, относится со скепсисом.
Татьяна Панова / RTVI
«Я рыбу тут ловлю. Она как была — так и есть, ничего с ней не стало. Все, что там писали, это ерунда какая-то. Если бы критичное что-то было, была бы рыба? Но как раздуют — ооо, так мы все диву даемся. Установка такая дана. Перенаправляют людей. Сейчас же все ломанулись в тот же Крым», — говорит он. Зять Виктора тем временем выходит на берег, нахваливая водичку, подхватывает пляжные шлепанцы, и вновь кидается в море.
Татьяна Панова / RTVI
Я тем временем смотрю под ноги — пытаюсь найти мазут. Но его на этом участке пляжа нет, даже если приглядеться. Однако, если прогуляться прямо по пляжу ближе к Анапе, то картина изменится: черные вкрапления на фоне золотистого песка в глаза бросаются сразу.
По данным МЧС России, спасателям удалось очистить от нефтепродуктов более 548 километров берега и собрать 164,2 тыс. тонн загрязненного песка и грунта. На пляжах Анапы и Темрюкского района водолазы обследовали почти 7,5 тысяч квадратных метров морского дна, совершив более 6,3 тысяч спусков.
При этом в затонувших танкерах «Волгонефть», подъем и утилизация которых должны быть завершены только в 2026 году, остается почти 4 тысячи тонн мазута.
«В конце мая на Волне опять выброс был — там по 30 мешков мазута собирали»
Большое количество мазута до сих пор находят в западной части края, рядом с точкой, где затонули танкеры. Одно из таких мест — поселок Волна. Тут работают волонтеры организации «Дельфины», которые обслуживают 50 км береговой линии. До Волны от Анапы ехать почти полтора часа — по пути открывается вид на таманские степи, усеянные только распустившимися маками, и бегущие вдали поезда дальнего следования, проносящиеся в сторону Крымского моста и обратно.
Штаб волонтеров «Дельфины» стоит на холме. Рядом со штабом припаркован «Камаз», на котором группа и отправляется в «рейды». Всего волонтеров сейчас девять, хотя раньше их было около 50. «У нас тут люди из разных городов: кто с Сибири, кто с Питера», — рассказывают они по пути к точке.
Татьяна Панова / RTVI
Сегодня мы едем к озеру Тузла в нескольких километрах от Крымского моста. Там мазут уже давно «присыпало» песком и откапывать его теперь приходится вручную.
— Давайте споем что ли? — говорит Галина, самая старшая из волонтеров, и затягивает песню, которая рассказывает об их тяжелых буднях.
Спустя три песни «Камаз» останавливается на грунтовке у моря. Вдалеке просматривается Крымский мост и берега самого полуострова. Нестерпимо печет солнце — на Тузле даже жарче, чем в самой Анапе: рядом крымские степи. «Так, одеваемся и строимся», — командует ответственный за группу Александр или просто Варяг — так его называют волонтеры. Родом он из подмосковного Королева. Дома Варяг занимался продажей бронежилетов и спецоборудования и часто ездил волонтером в ЛДНР, но «выгорел» — и зимой приехал на побережье, чтобы помогать ликвидировать последствия разлива мазута. «Думал, что недели две тут пробуду, но так и остался», — признается он.
Эту же фразу повторяют почти все волонтеры. Галина, которая запевала песню в машине, к берегам Черного моря возвращается уже несколько раз. Вместо того, чтобы отдыхать на побережье, женщина сидит на дюне в защитном костюме и аккуратно, буквально по сантиметру, раскапывает вглубь песок. Вскоре она поддевает лопатой пласт мазута, подкапывает его и кидает в белый мешок.
— Сколько таких мешков обычно за день собираете?
— всегда по-разному, зависит от участка. Были места, где наверху ракушечник лежал, который весь был в мазуте. В день там по 500 мешков собирали. И в конце мая у нас на Волне опять выброс был — там по 30 мешков мазута собирали, прям лопатой его снимали. <…> Выбросы еще от температуры зависят. Мазут же всплывает, — рассказывает Варяг.
По его словам, мазут с пляжей можно убрать «месяца за четыре», но десяти волонтерам это не под силу: «Людей совсем не хватает. Где-то 50 человек нам нужно, чтобы все очистить».
Татьяна Панова / RTVI
До сих пор борются с последствиями разлива мазута волонтеры не только «в полях» — недалеко от Анапы, в поселке Витязево, развернут реабилитационный центр для пострадавших от нефтепродуктов птиц. Сейчас в центре 45 «мазутных» пациентов — многие из них лечение проходят уже с февраля, но оправиться пока не могут.
«Вот на днях принесли нам ребенка баклана. Он, видимо, мазутной рыбы наелся. В очень тяжелом состоянии. Не знаем, сможет ли он выжить. Пока ждем», — рассказала помощница ветврача Анастасия, указывая на небольшой вольер, где лежала маленькая птица, подключенная к трубкам.
«Ветер со свалки — и все. Запах есть»
В поселке Воскресенский под Анапой тоже, как сказал бы Валерий, «грустно». Отдыхающих и моря с широкими пляжами тут нет — сам хутор от берега довольно далеко. Однако мазут затронул и его: сюда в декабре прошлого года стали складировать замазученный песок. Местные жители были против, однако кубанские власти успокоили: площадка временная. Сначала сроки полного вывоза загрязненного песка из хутора сдвинулись на 15 апреля «из-за нехватки предприятий, готовых утилизировать грунт». Затем — перенеслись на конец мая. В мае со свалки вывезли 35 тысяч тонн песка, загрязненного мазутом, сообщил оперштаб Краснодарского края, но проблему местных это не решило: песок из хутора убрали далеко не весь.
«Говорят, что до конца года вывезут. Но мы-то тут [сейчас] живем. И какой дурак это свалил? — возмущается жительница хутора Вера Матвеевна. — Вот сейчас ветер со свалки — и все».
— Летом мы будем умирать, — поддерживает Веру Матвеевну соседка.
— Будем, будем. Особенно те, у кого с легкими проблемы, астматики. Это очень тяжело для больных. Да для здоровых — тоже.
От свалки мазута до дома Веры Матвеевны примерно метров 150. Горы мазутного песка забором не закрыты — пройти к ним может кто угодно. Рискнет без маски, правда, не каждый: находиться на свалке долго невозможно — палящее солнце запах нефтепродуктов не просто умножает, а возводит в геометрическую прогрессию. Вдалеке — почти у самой дюны — перебирают мешки с мазутом одетые в белые скафандры сотрудники МЧС. В нескольких метрах от них — на зеленом «острове» под ветками деревьев — отдыхают их сменщики.
Напротив гудит установка с говорящим названием «Грохот» — она просеивает замазученный песок, пересыпая его огромным ковшом. Картина апокалиптичная. Кажется, что ты где-то на Марсе. Хочется немедленно сесть в ракету — и вернуться на Землю, к безлюдным анапским пляжам. И — главное — к свежему морскому воздуху. Так мы и делаем.
* * *
Ближе к ночи жара в Анапе спадает. Некогда тихие центральные улочки оживают: женщины меняют широкополые шляпы от солнца на пестрые платья и точно так же, как и утром, не спеша прогуливаются по освещенной фонарями набережной. «Просыпаются» курортные кафе и рестораны, которые завлекают отдыхающих громкой живой музыкой и приятными ценами на коктейли. У ресторана «Ласковый берег» стоят байкеры. Рядом с ними — три женщины продают розы, обмотанные пленкой.
Татьяна Панова / RTVI
Вновь задаю все тот же вопрос, ставший за несколько дней уже привычным. «Тебе честно сказать? Да тут всем на мазут *****. Люди все равно едут и купаются», — говорят байкеры. «Да вы тут людей видите что ли? Никто не едет. В том году в это время уже битком было», — отвечают женщины с розами. Оставив этот бесконечный спор местных, поднимаюсь в ресторан.
Татьяна Панова / RTVI
Две женщины, только что танцевавшие под Агутина, устало идут к своему столу, где их ждет пара бокалов белого. Завожу привычный разговор: туристы ли, откуда приехали и почему. В очередной раз спрашиваю про мазут.
— мы из Белгородской области. У нас там бои у границы, стреляют каждый день, понимаете? Что нам этот мазут? Для нас главное, что тут просто спокойно».