Спецпредставитель по Афганистану — RTVI: «Кабул поддерживает точку зрения России по украинскому кризису»

Отношения со странами Южной Азии и Ираном приобретают все более важное значение для России. Москва выстраивает диалог с новым правительством в Афганистане, ухудшение ситуации в котором может негативно отразиться на безопасности некоторых государств СНГ. В то же время Россия укрепляет партнерство с крупными незападными партнерами — Индией и Пакистаном, а также Ираном. О том, готова ли Россия признать правительство талибов*, когда ждать подписания нового соглашения о сотрудничестве с Ираном и как Запад пытается помешать сближению Индии с Москвой в интервью RTVI рассказал спецпредставитель президента по Афганистану, директор Второго департамента Азии МИД Замир Кабулов.

О ситуации с безопасностью в Афганистане и рекомендациях россиянам

Ситуация [в Афганистане] еще не нормализовалась с точки зрения безопасности. Тем не менее, невзирая на это, мы сочли необходимым возобновить работу Генерального консульства [в Мазари-Шарифе]. Должен сразу сказать, что техническое оформление возобновления работы продолжается. Полноценная работа любого консульского учреждения связана с выдачей виз, но этим пока Генеральное консульство не занимается. При этом штатный состав укомплектован, проводятся технические работы, в том числе нацеленные на обеспечение безопасности нашего загранучреждения.

Практически независимо от причин [поездок россиян в Афганистан], рекомендация сохраняется прежняя — воздержаться от поездок. В силу того, что ситуация с безопасностью в Афганистане остается напряженной, [там] действуют различные террористические группировки, которые воюют против правящего режима. Невольно или вольно наши граждане могут оказаться на пересечении огня. Поэтому [совершать поездки в Афганистан следует] только в крайнем случае и по официальным поводам, о чем уведомляет наше посольство в Кабуле, которому лучше известна обстановка на месте.

Туристы-экстремалы, мотоциклисты, и велосипедисты пытаются выбросить [в кровь] избыточный адреналин и проехать через Афганистан <…>. В любых других обстоятельствах мы не возражали бы, и в прошлые годы, еще до обострения военно-политической ситуации такие случаи были, хотя, честно говоря, всех нас, включая моих коллег в Афганистане, это напрягало. Мы думаем прежде всего о безопасности наших граждан, и были случаи, когда их похищали, и нам с немалым трудом удавалось их освобождать. Так что мы не хотели бы ставить под угрозу безопасность наших людей.

Такое же понимание есть со стороны Посольства Афганистана в России. Они осознают, что это [въезд в страну] рискованно и стараются выдавать визы, в частности, бизнесменам под визиты, организованные властями [Афганистана], а значит [приезжим] будет гарантирована безопасность в той степени, которую власти могут себе позволить.

Об активности США в Афганистане

Свидетельства [контактов США с враждующими с афганским правительством террористическими группировками] есть. Они известны нашим спецслужбам, как и другим коллегам в нашем посольстве, которые внимательно отслеживают [происходящее]. Такая поддержка [антиправительственных группировок со стороны США] продолжалась и не останавливалась —этим занимаются англосаксонские разведслужбы.

[Они делают это] не только для того чтобы науськивать различные террористические группы против действующей власти. Задача стоит более обширная: создание пояса напряженности для оказания давления на Россию через наших союзников в Центральной Азии, на Китай через Синьцзян, а также, по понятным причинам, на Иран. В этом, собственно, и заключаются цели и задачи таких действий англосаксов. Иран и Соединенные Штаты находятся то, что называется, «на ножах». И вот это [действия США по поддержке враждебных властям группировок] используется в качестве дополнительного инструмента давления и влияния, негативного влияния на безопасность Исламской Республики Иран.

О сотрудничестве России с афганскими властями

Афганские власти весьма заинтересованы в том, чтобы наши специалисты помогали им в ремонте и обслуживании бронетанковой техники, артиллерии. В большинстве своем [это вооружение] советского образца, хотя [у афганского режима] есть большой запас арсеналов, унаследованных от бежавших американцев. Такая заинтересованность [в сотрудничестве с Россией] есть, но я бы не сказал, что она приобрела практические формы. В принципиальном плане такая возможность сохраняется. <…>

Cкоро пройдет Санкт-Петербургский экономический форум**, и в прошлом году министр торговли и другие экономические представители Афганистана в нем принимали участие. Договорились о целом ряде контрактов. Это в основном поставки нефтепродуктов, закупки пшеницы и другие виды товаров, в которых заинтересован Афганистан. Так что эта работа [по развитию экономических отношений] ведется, и здесь все будет зависеть от степени заинтересованности официальных афганских властей и частного бизнеса на этом поле. Здесь препятствий нет, и наши министерства торговли и энергетики готовы с ними сотрудничать.

О контактах с талибами*

[Посольство Афганистана в России] было передано талибам* год назад, и возглавляет его назначенный Кабулом Временный поверенный в делах, который, кстати, является профессиональным афганским дипломатом. Раньше, еще при прежнем режиме, он работал в Министерстве иностранных дел в Кабуле. <…> Он не посол, он Временный поверенный в делах — это принципиально важно. Официально новые власти не признаны, а значит и посла до признания быть не может. <…> Так что формально посольство функционирует, и это очень важно. В России довольно обширная афганская диаспора, которая нуждается в консульском обслуживании. C учетом этого и по гуманитарным соображениям мы разрешили работу посольства.

Когда с «Талибана»* снимут ярлык террористической организации

Это случится, что не раз заявлялось и президентом [России Владимиром Путиным], и министром иностранных дел [Сергеем Лавровым]. Как только талибы* выполнят свои изначальные обязательства о создании инклюзивного, этно-политически инклюзивного правительства, такой шаг может быть предпринят.

О позиции талибов* по украинскому кризису

Позиция Афганистана однозначно позитивная и поддерживает точку зрения Москвы. Они [представители талибского* правительства] понимают истоки этого кризиса и его последствия. Они прекрасно понимают, что это не российско-украинская война, это гораздо шире и больше.

О борьбе с наркотрафиком из Афганистана

На эту иглу [зависимость от наркотрафика] талибов* посадили американцы. За 20 лет при них [американцах] возросло в несколько десятков раз производство наркотиков, а это означает, что миллионы — если быть точнее, около 7 миллионов афганцев, включая членов семей — заняты культивированием, производством и продажей опиатов. Это первичное звено, откуда идет сырье, и одномоментное лишение этого источника дохода, не предлагая взамен что-то компенсирующее — это политически опасная штука для любой власти в Афганистане. Вот эту проблему афганцы унаследовали от западников, но ее придется решать всем миром. Особенно тем странам, которые являются, скажем так, прифронтовыми в смысле борьбы с наркотиками.

Поскольку у нас нет, что называется, глаз «в поле», которые могли бы бы нам точно сообщить о реальном положении дел [в Афганистане], мы можем судить [о ситуации] только по объемам нелегального наркотрафика — как минимум, идущего по северному маршруту в сторону Российской Федерации. Вот мы и посмотрим, сократится объем или нет. <…>

Урожай опиатов в Афганистане собирается дважды в год. Первый раз в конце апреля — начале мая, второй раз осенью. Вот посмотрим, что на выходе получится. Если мы увидим действительное снижение наркопроизводства, то это будет существенное облегчение для наших правоохранительных органов.

О перспективах подписания договора с Ираном

У нас уже есть действующий с иранцами договор такого же содержания, и он продлевается автоматически каждые пять лет в случае отсутствия возражений одной из договаривающихся сторон. Но тем не менее иранская сторона почти два года назад предложила заключить новый, как мы называем, <..> стратегический договор, который расширяет поле взаимодействия наших двух стран. <…> Мы находимся на финишной стадии подготовки. Если все оставшиеся вопросы будут досогласованы, я не исключаю, что такой договор может быть подписан и в этом году. Но точную дату и место назвать не могу.

О позиции Индии по конфликту на Украине

Индия придерживается нейтральной и сбалансированной позиции, но надо признать, что на нее оказывается мощнейшее давление как Соединенными Штатами, так и их сателлитами из западного лагеря, и такое давление носит обширный характер. Это не только политическое, это экономическое давление, которое фактически является шантажом как государственных, так и частных структур Индии. Их отговаривают от взаимодействия с Россией, предлагая взамен, так скажем, свои «морковки». Но пока что индийцы стараются балансировать и не поддаются.

О возможностях формирования треугольника Россия — Индия — Китай

Мы надеемся, что это возможно, и, конечно, это непросто, с учетом <…> проблем в индо-китайских отношениях. Этому противодействует и коллективный Запад, который опасается создания такого треугольника, потому что его формирование с добавлением других важных стран из глобального большинства будет означать окончательный конец западного доминирования в международных делах. <…>

Они [на Западе] играют на известных опасениях Индии, [включая] застарелые пограничные споры между Индией и Китаем, которые, мы надеемся, все-таки будут разрешены. Есть другие опасения у индийцев, связанные с экономикой. Китайская экономика в несколько раз мощнее индийской, и им [Индии] не хотелось бы подпадать в зависимость от Китая. С другой стороны, они [Индия] находятся в зависимости от долларовой экономики. Поэтому здесь, наверное, вопрос к индийскому руководству — [сможет ли оно] найти разумный баланс в этой ситуации, который пошел бы на пользу не только Индии.

О влиянии протестов в Пакистане на отношения с Россией

В октябре этого года в Пакистане должны будут состояться парламентские выборы. Посмотрим, как будут развиваться события. Во всяком случае, парламентские выборы будут в Пакистане непростыми. <…> Я думаю, что [от надвигающихся выборов отношения России и Пакистана] существенно не будут зависеть. Уверенность в этом придает то, что и бывший премьер-министр Пакистана Имран Хан, и его сторонники, как и ныне находящиеся у власти политики и государственные деятели, и раньше однозначно говорили, что в пакистанском обществе сложился однозначный консенсус в пользу укрепления и развития российско-пакистанских отношений. Исходим из этого. Это действительно отвечает коренным национальным интересам пакистанского народа.

*запрещенная в России террористическая организация

**запись интервью проходила до начала Петербургского международного экономического форума