С Чемпионата мира по футболу в России прошел год, и поток туристов изо всех стран мира несколько уменьшился. Чтобы проверить, насколько Москва за это время отвыкла от иностранной речи, мы решили провести эксперимент: две недели редактор отдела мультимедиа RTVI Денис Каминев пытался почувствовать себя гостем российской столицы и говорил в общественных местах на английском. Теперь он делится самыми яркими моментами этого эксперимента.
Что в первую очередь приходит в голову, когда пытаешься представить себя в незнакомом городе, где не говорят по-английски? Я решил начать с простого — с передвижения по городу (называя вещи своими английскими именами, с комьютинга).
Добраться до метро «Автозаводская» от набережной реки Москвы не составило труда. Первый же парень, к которому я обратился за помощью, охотно, но на ломаном английском рассказал мне, как дойти до станции: «Прямо, потом направо, посмотри налево и увидишь вход». Послушав его, я направился строго вперед до большого перекрестка, где на всякий случай уточнил дорогу у парочки, стоявшей возле светофора.
— Здравствуйте, простите, что побеспокоил. Вы говорите по-английски?
— Да («йес»), — ответил мужчина.
— Хочу понять, где здесь метро, а то я немного потерялся.
— Ноу.
— Метро, не понимаю, где метро.
— Мани?! Ноу.
— Да нет же! Метро, андерграунд, сабвэй.
Тут подключилась девушка, которая сказала, что к метро нужно просто идти прямо через переход, а мужчина предложил следовать за ними.
Сотрудник службы безопасности метро тоже оказался вполне дружелюбным. На мое «ду ю спик инглиш» он решительно ответил «ноу», но, услышав заветное Kremlin, подвел меня к большой карте и жестами доходчиво показал, как доехать до Тверской, и жестами же объяснил, что нужно перейти на Охотный ряд, поскольку оттуда удобнее выйти сразу к стенам крепости. Затем он еще и посчитал количество остановок, которые мне нужно было проехать.
Самое сложное в эксперименте — это, на самом деле, делать вид, что не понимаешь русский и совершенно не осознаешь, о чем идет речь в данный момент. Чтобы лучше вжиться в роль, всю дорогу я внимательно разглядывал карту на стене вагона и тихо проговаривал названия станций на английском.
Нужно сказать, что в чужой стране я вряд ли бы вел себя именно так: распланировать поездку, скачать на телефон карту незнакомого города и обзавестись бумажной версией, найти главные достопримечательности — все это всегда было для меня в приоритете. Но не в этот раз.
Погуляв по Манежной площади и в Александровском саду, я понаблюдал за туристами, которые фотографируются с Вечным огнем (помните скандалы про селфи в неудачных местах и «мрачный туризм»?), и решил сам заполучить пару туристических карточек. Никто не отказался «щелкнуть» меня на телефон, хотя людей, признаюсь, я выбирал достаточно осторожно.
Последним испытанием моей стеснительности за короткий вечер стала покупка кофе, но проблем с этим не возникло никаких. Конечно, я спросил у бариста, что из себя представляет раф-кофе, и меня приятно удивило, что к переводу подключился буквально весь персонал на кухне. Не найдя «сливок» по-английски на упаковке, бариста просто посмотрел слово в телефоне. Надо ли говорить, что кофе именно здесь я в следующий раз возьму еще не скоро; надеюсь, на кассе не отобразился мой «Сбербанк», которым я оплатил покупку — наличку я, конечно, забыл дома.
Вторым примечательным эпизодом в эксперименте я обязан одной своей англоговорящей подруге, с которой я связался по Скайпу и которая предложила мне (sic!) сходить на рынок и попробовать поторговаться.
Отправной точкой для меня и моей девушки стал парк героев Первой мировой войны, а первая попытка определить, где находится Ленинградский рынок (именно его мы выбрали нашей тестовой площадкой) не увенчалась успехом. На просьбу указать, where is the Leningrad market, ‘cause we would love to buy some fruits and vegetables in bulk, первые встреченные нами люди указали на ближайшие магазины — а еще много улыбались и помахали на прощание.
Впрочем, неудачной оказалась и следующая встреча. Мне вообще показалось, что мужчина, у которого мы спросили дорогу, заподозрил меня в русскоязычности: он говорил с нами исключительно по-русски, и в какой-то момент я поймал себя на том, что мы со спутницей поддакиваем сложным фразам, которые я бы не понял, попытайся ту же мысль выразить, например, голландец или француз. Мужчина тоже указал нам на магазины, которые теперь были буквально в двух шагах от нас, а еще подсказал, где находится ближайший молл; на прощание пожелал удачи и дал сфотографировать карту на телефоне.
Возможно, проблема заключалась в том, что люди решительно не понимают слово «маркет», ассоциируя его только с супермаркетом. Так или иначе, значительно упростив себе жизнь и немного сжульничав, мы пошли сразу на рынок.
Там проблем ожидаемо не возникло. Все продавцы были очень приветливы, никто не пытался меня обсчитать, но объясняться приходилось языком жестов: очень вкусную черешню я взял, самостоятельно положив в лоток столько, сколько мне нужно, а дружелюбная бабушка показала на весах нужную сумму — ровно то же самое произошло и с малиной.
Моей девушке «повезло» больше. Как только она зашла в крытую часть рынка (мы специально разделились), на нее, как на потенциальную и очень симпатичную покупательницу, накинулись продавцы, от которых приходилось отбиваться дежурным «сенкью», но тут к ней — «девушка, девушка!» — подошел самый настойчивый из них, за чем последовал обмен фразами:
— Ду ю спик инглиш?
— Ну ес, ес, э литтл. Что хочешь?
Показала на перцы: один красный, один желтый. После небольшой путаницы с цветами и количеством продавец отправился за прилавок.
— Америка? — спросил он у девушки.
— Ин фэкт ноу, айм фром Спейн.
— А! Спейн! Испания! Реал Мадрид!
— Йес, айм экшуали фром Мадрид.
— ООО! Супер! Супер! Сантьяго Бернабеу, Мадрид Барахас!!!
— Хэв ю бин зэр?
— Йес, вери гуд!
— Вер ар ю фром?
— Узбекистан! Ташкент, Самарканд…
— Ай хэв бин зэр ту! (Это, кстати, чистая правда).
— Да ладно!
Узнав, что вечером у нас планировались коктейли, продавец протянул пучок мяты, лимон и лайм: «Итс а гифт!»
Но просто так все, конечно, не обошлось. Два болгарских перца и «подарок» достались девушке за 200 рублей, причем сначала она сделала вид, что готова отдать две тысячи, а потом сообразила, что сумма на порядок меньше — и продавец вполголоса произнес: «Да, да, я тебя понимаю, всегда так». Зато, когда они попрощались, вслед он прокричал: «Грасиас! Грасиас, мерси! Ай лав ю!»
По итогам эксперимента могу сказать то, в чем был и так уверен: иностранцы в Москве совсем не редкость, а помощь даже незнакомому человеку и живой интерес — это, в общем-то, отличительные черты русского характера. За неделю я ни разу не натолкнулся на непонимание, а незнание английского языка с лихвой компенсировали язык жестов, словарь и энтузиазм жителей и гостей столицы. В любом случае, спасибо всем, кто меня фотографировал, показывал дорогу, готов был помочь и слушал мою, пусть и безобидную, но ложь.