«Хоронить еще рано». Как убивали русскую деревню

Абсолютное большинство граждан современной России — это потомки крестьян, перебравшихся за годы советской власти из деревни в город. Погибает ли сейчас русская деревня, спасают ли ее городские дачники и как некогда богатые аграрные регионы России пытаются выжить после начала СВО и введения санкций, RTVI рассказывает кандидат экономических наук, продюсер и ведущий интернет-проекта «Сельский час» Игорь Абакумов.

Эхо далекой войны

Большой ущерб сельскому хозяйству Центральной России в годы советской власти нанесла ликвидация так называемых «неперспективных деревень». Каждая деревня имеет право на жизнь — ведь она не просто так появилась. Ее когда-то построили наши предки в красивом месте, как правило, на берегу реки или на перекрестке каких-то важных путей.

Когда началась коллективизация, крестьян стали переселять в центральные усадьбы колхозов и совхозов — что-то вроде нынешних сельских агломераций. Причины этих переселений были простые: недостаточное финансирование сельского хозяйства и ошибочное представление властей, основанное на идеологических догмах, что крупное коллективное хозяйство окажется эффективнее, чем мелкое частное подворье.

Это процесс начался еще до Великой Отечественной, но при Хрущеве получил дополнительный импульс, поскольку война обескровила прежде всего Центральную Россию, особенно ее людские ресурсы. Мелкие колхозы, которые раньше выживали за счет взаимовыручки и отдаленности от любого начальства, быстро стали хиреть. Когда пришла пора восстанавливать сельское хозяйство, власти сразу поняли, что денег на всех не хватит, поэтому начали политику укрупнения колхозов и преобразования их в совхозы.

Неперспективная оптимизация

При этом совхозы снабжали из государственного бюджета в первоочередном порядке, а колхозы уже по остаточному принципу. При Хрущеве нарождающаяся советская социологическая наука дала этому процессу научное обоснование, разделив все сельские населенные пункты страны на перспективные и неперспективные. В результате такой политики уже к 1970-м годам сельская местность Европейской России, особенно Русского Севера, в человеческом плане оказалась совершенно обескровлена.

Эти тенденции ускорила выдача паспортов колхозникам, которая началась в 1962 году. С 1974 года паспорта стали выдавать всем колхозникам, но этот процесс затянулся еще на несколько лет и закончился только весной 1980 года, незадолго до открытия московской олимпиады. Я помню, как будучи молодым репортером, ездил тогда в Волоколамский район Московской области писать статью о том, как колхозникам вручали последние паспорта.

Тема неперспективных деревень и по сей день не ушла с повестки дня аграрных и экономических властей. До сих пор считается, что сельских жителей целесообразно переселять в так называемые опорные населенные пункты, которые предполагается насыщать объектами соцкультбыта, медицины и прочей инфраструктурой.

А в остальных деревнях и селах эти объекты сокращают или, как теперь принято говорить, оптимизируют. Когда в деревне сначала закрывают отделение почты, а затем магазин, фельдшерский пункт и школу, то она неизбежно умирает.

Дачный ответ

Но все-таки хоронить русскую деревню еще рано. Численно она сократилась, но в тех деревнях и селах, которые пока существуют, возникают какие-то новые производства. Туда приходят предприниматели — а вместе с этим продолжается жизнь, хотя уже и в новом качестве. Конечно, хотелось бы, чтобы эти новые формы хозяйствования в сельской местности развивались более интенсивно, но, как говорится, спасибо и на этом.

Вокруг Москвы и других крупных городов есть множество старых деревень, в которых местных жителей почти не осталось. Там в основном живут дачники, которые вдохнули туда новую жизнь. Вместе с ними в эти места пришли деньги, заметно оживились торговля и бизнесы по продаже стройматериалов, саженцев, семян и удобрений.

Дачники не дают окончательно запустеть сельским территориям вблизи крупных городов. Там появились рабочие места, и местные жители перешли в сферу обслуживания дачников, не забывая про свои приусадебные участки.

Часто бывает так, что некоторые горожане в качестве дачников возвращаются на свою малую родину. Их тянет к своим корням — туда, где они сами родились или жили их предки. И постепенно такие дачники поднимают эти территории, совсем недавно находившиеся в полном упадке.

Деревня не сдается

События последних лет вынудили многих жителей больших городов искать уединения на природе. Эта такая форма эскапизма, попытка сбежать от городской унификации личности. Началось это еще во время пандемии COVID-19, когда со стороны горожан, прежде всего москвичей, резко вырос спрос на сельскую недвижимость. Те из них, кто работают на удаленке — от айтишников до архитекторов — после переезда в деревню волей-неволей стали заниматься своим хозяйством.

Например, в местности рядом с моей дачей в ближнем Подмосковье, где я постоянно живу в последние годы, резко вырос спрос на стеклянные банки. То есть дачники стали проявлять интерес к домашним заготовкам. Некоторым такое занятие настолько понравилось, что они решили делать на нем бизнес.

Кто-то из дачников занялся пчеловодством или разведением кроликов. Я не могу назвать это массовым явлением, но восходящий тренд очень заметен. По моим наблюдениям, сейчас мало кто из дачников даже зимой торопится возвращаться назад, в свои городские квартиры.

Многие продукты (курятину, яйца, молоко) я покупаю не в магазине, а у своих соседей. В связи с возросшим спросом у местных жителей появился дополнительный стимул развивать подсобное хозяйство.

Но это всё актуально для местностей вблизи больших городов, где есть дороги, электричество и газ. Территории, расположенные в 500-700 километров от Москвы, уже недосягаемы для дачников, потому что для них важен автомобильный бросок, чтобы уже к вечеру быть у себя на участке.

В местах, расположенных подальше от крупных городов, совсем другая картина. Например, в обезлюдевших районах Псковской области мне приходилось наблюдать остатки бывших деревень. Впечатление очень удручающее — посреди густого леса стоят плодовые деревья и фундаменты от домов, которые когда-то либо сгорели, либо их разобрали по бревнышкам и перевезли в другое место.

Кто кормит Россию

Существует распространенный миф, что почти вся сельхозпродукция России производится гигантскими агрохолдингами. На самом деле это не так. На их долю приходится не более половины всей сельскохозяйственной продукции. Монопольное положение агрохолдинги занимают только в птицеводстве и свиноводстве, где действительно ощущается эффект масштаба.

Что касается небольших фермерских хозяйств, то сейчас в России их насчитывается более 110 тысяч. Они производят почти четверть мяса, более половины всего молока и треть всего зерна, в том числе и того, которое идет на экспорт.

Но существует важная проблема, которая мешает успешному развитию нашего сельского хозяйства. Это так называемый латифундизм — порядок, при котором один человек или группа людей владеют огромными землевладениями (латифундиями). Во всем мире с латифундизмом борются, кроме России и Латинской Америки, где он исторически является основой сельского хозяйства. Хотя по законам экономической теории и согласно европейской практике один бренд не должен занимать более 25% территории.

Размер некоторых землевладений в нашей стране превышает площадь в миллион гектаров. Разумеется, это не пустые территории, там живут люди. Получается, что все они находятся в зависимости от воли одного человека или группы людей, потому что никакой другой работы нет. Нет ни выбора, ни конкуренции. К каким негативным и даже чудовищным последствиям приводит такая порочная монополия, хорошо видно по печально известным событиям в краснодарской станице Кущевская в 2010 году.

Пустыни житницы России

Наиболее развитые сельскохозяйственные регионы находятся на Юге России, где удобнее и выгоднее развивать прежде всего растениеводство — производство зерна, бобовых и крупяных культур. Как писал Чехов, там такие плодородные земли, что если воткнуть оглоблю, то потом вырастет тарантас.

Близость к морю дает очень хороший мягкий климат, при котором не бывает резкого перепада температур. Где есть растениеводство, там рядом и животноводство, поскольку в любом случае выгоднее выращивать скот и молоко на месте, чем возить откуда-то издалека.

Юг России — это житница нашей страны, но в последние годы он всё чаще страдает от засух. Если в 1970-х годах они случались примерно раз в 5-7 лет, то теперь происходят практически через год. Отчасти поэтому сейчас в Ставропольском крае, Калмыкии, Волгоградской области и Дагестане наблюдается активное опустынивание.

Эта проблема тесно связана с перевыпасом скота. Государство в последнее годы активно поощряло овцеводство, давало под это льготные кредиты и гранты, поэтому поголовье скота превысило возможности пастбищ. Ведь овца на выпасе идет как газонокосилка, выедая всё подчистую вплоть до корней.

Эти барханы, подобно живым организмам, в суховеи под воздействием ветра перемещаются и захватывают новые территории плодородных земель. Так на Юге России постепенно образуются обширные пустынные зоны. С этими рукотворными пустынями можно бороться только методами лесной мелиорации — организацией водоснабжения и высадкой специальных растений вроде акации.

Но сейчас все разговоры об опустынивании пахотных земель идут только в научной среде. Ученые бьют в набат, но их пока не слышат, поскольку крупные хозяйства заинтересованы в создании крупных полей для применения широкозахватной техники.

Вырубаются лесозащитные полосы, высаженные в 1940-50-е годы по Сталинскому плану преобразования природы вокруг полей в среднем по 100 гектаров. Эти лесополосы позволяли снизить скорость ветров с юга. А на мелкоконтурных полях для работы нужны компактные тракторы вроде «Беларуса», а не крупные тягачи вроде «Кировца» или «John Deere», что используются сейчас большими агрохолдингами.

Как СВО отразилась на аграрных регионах Черноземья

Белгородская область и сейчас, несмотря на прифронтовой статус, по-прежнему остается процветающим аграрным регионом. Она до сих пор является крупнейшим производителем свинины и мяса птицы. От боевых действий прежде всего сильно пострадали большие предприятия с крупными свинарниками и птичниками.

Что касается Курской области, то там очень большой ущерб понесли телятники «Мираторга» в Судже. После украинского вторжения людей оттуда удалось вовремя эвакуировать, а с животными пришлось попрощаться. Те из них, кто уцелели, разбрелись по окрестным полям и лесам и погибли потом от голода, мин, и бомбежек. Это был элитный и очень дорогой рогатый скот абердин-ангусской породы, представляющий собой идеальный биомеханизм для переработки травы в мраморные стейки.

Я был в Судже после ее освобождения, приезжал в Брянск и в Белгород. Там трактора пашут с электронными глушилками, обвешиваясь по периметру так называемыми «мангалами» — антидроновыми сетками. Были случаи подрыва на минах людей и техники. Но война войной, а работать на земле надо, чтобы хоть как-то выжить.

Что касается реального размера ущерба, то его пока еще даже никто и не пытался подсчитывать. Думаю, этим начнут заниматься, когда всё закончится. В любом случае можно с уверенностью утверждать, что сельскому хозяйству прифронтовых регионов России боевыми действиями нанесен колоссальный ущерб.

Влияние антироссийских санкций

До введения санкций 75% семенного фонда России было импортным. Так сложилось в силу особенностей маркетинга в сельском хозяйстве. Приезжает, например, представитель западной фирмы и предлагает так называемое коробочное решение. Оно заключается в том, что покупатель приобретает не только семена, но и всё, что нужно для их посадки — соответствующие технологии, опрыскиватели для защиты посевов от вредителей и прочую химию, а также импортную технику для работы на полях.

Это было очень выгодно и удобно для крупных хозяйств, поэтому быстро дало огромный эффект. В 2022 году урожайность зерна в России достигла рекордных 150 миллионов тонн в год. Но после введения санкций отечественный аграрный сектор постепенно адаптировался к новой ситуации, и теперь свыше 70% семенного фонда производится в нашей стране.

Санкции прежде всего ударили по машиностроению. Например, конвейер на Ростсельмаше в настоящее время работает два-три, максимум четыре дня в неделю. Так случилось из-за повышения цен на металл, удорожания кредита и сокращения спроса. В результате возникла большая проблема с реализацией продукции, и сейчас около двух тысяч новых комбайнов стоят на заводе нераспроданными.

Но надо отдать должное Ростсельмашу — его управленческая команда всегда играла на опережение, покупая за границей не технику, а технологии и лицензии. Петербургский тракторный завод сумел переориентироваться с импортных смежников на продукцию Ярославского моторного завода, Гомсельмаша и Минского тракторного завода.

То же самое касается и техники для производства кормов. Хотя она в основном производится в России, в течение первого года после введения санкций были проблемы с импортными комплектующими — двигателями, электроникой и гидравликой.

Но потом наши производители постепенно адаптировались к ситуации — либо начали самостоятельно изготавливать запчасти, либо наладили их параллельный импорт через соседние азиатские страны. Однако изменения в логистике и увеличение издержек сказалось на ценах — они тоже заметно выросли.

Будет ли рост цен на еду и ее дефицит

Дефицита продуктов питания, как это было при советской власти, у нас в стране больше никогда не будет. У России слишком большая территория, занятая сельхозугодьями, чтобы всерьез опасаться недостатка еды. Что касается повышения цен, то такие колебания были всегда. В значительной степени они обусловлены тем, что у нас до сих пор не налажен механизм демпфирования и сдерживания цен.

Но это предмет тонкой настройки рынка. В экономике существует очень много инструментов, позволяющих сдерживать рост цен. Если говорить образно, то экономику в целом и сельское хозяйство в частности можно сравнить с большим блестящим роялем. К сожалению, некоторые на нем могут только тремя пальцами «Собачий вальс» сыграть, когда требуется умение исполнять симфонии Рахманинова. Но этому навыку, как говорил Ленин, надо учиться, учиться и еще раз учиться.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции