«То, что удалось в 1944-м». Это решит исход СВО

2025 год заканчивается, а СВО — еще нет. Что поменялось за уходящий год на полях сражений, какой опыт перенимают друг у друга российские и украинские военные, какое новое оружие появилось в войсках и когда ждать коренного перелома в боевых действиях, RTVI рассказывает военный эксперт, основатель проекта MilitaryRussia.Ru Дмитрий Корнев.

Изменилась ли в 2025 году роль БПЛА

Я считаю, что роль беспилотников сейчас не уменьшилась, а может быть, даже и усилилась. На то есть объективные причины, особенно у нашего противника. Украина производит очень много беспилотников, которыми ей удается компенсировать категорическую нехватку личного состава. За счет насыщения передовой FPV-дронами ВСУ пока удается успешно сдерживать превосходящие силы российских войск достаточно небольшим числом людей.

Более того, количество дронов, которыми украинцы насыщают некоторые участки линии боевого соприкосновения, сопоставимы с количеством личного состава на этих участках с российской стороны. В ситуации, когда на 50 наших пехотинцев у них есть 50 дронов, каждый из которых гоняется за одиночным бойцом, чаще всего верх берет дрон. И хотя наши системы радиоэлектронной борьбы в целом работают успешно, это не меняет общей картины.

Если говорить о дронах, работающих в тактическую глубину противника, то их тоже стало больше. С нашей стороны в течение всего года активно действовали «Ланцеты», но теперь такого рода дроны есть и у противника, который в их производстве стремится нас догнать.

Единственное, в чем мы сейчас точно превосходим, это в беспилотниках стратегического действия типа «Герань», которые наносят удары в глубину территории противника. Но и тут украинцы пытаются нас опередить, что хорошо видно по их постоянным атакам в глубину территории России.

Поэтому главное противостояние сейчас происходит в сфере производства и боевого применения беспилотных авиационных систем. И тенденции к уменьшению роли дронов пока не просматривается.

Что с войсками беспилотных систем России

Формирование этого рода войск сейчас активно ведется и должно завершиться в 2026 году. Первоначально предполагалось, что они будут созданы к 1 октября 2025 года. Почему не успели уложиться в ранее намеченные сроки?

Для нашей неповоротливой государственной машины с ее чрезмерной заорганизованностью и строго регламентированной иерархией некоторая бюрократическая инерция и лаг во времени при создании чего-то нового — это относительно нормальное явление.

Это тем более актуально, когда что-то прежде неведомое создается внутри Вооруженных сил.

На той же Украине силы беспилотных систем как отдельный род войск уже существуют с 2024 года, и их по сути создавали снизу. Те инициативы, которые были собраны непосредственно в боевых частях, были обобщены, проанализированы и стали основой для формирования нового рода войск. При этом существующую армейскую кооперацию там ломать не стали.

Я считаю, что нам при создании войск беспилотных систем следует учитывать весь имеющийся мировой опыт, в том числе и украинский. В конце концов, учиться у врага и использовать его позитивный опыт еще никогда не было зазорным.

Что с артиллерией

Артиллерия и бронетехника на поле боя пока отошли на второй план, хотя и не потеряли окончательно своей роли. По крайней мере с нашей стороны и танки применяют, и артиллерия работает.

В артиллерийских системах, которые сначала считались главной ударной силой СВО, у России есть существенное преимущество перед Украиной. А с появлением межвидового артиллерийского комплекса «Мальва» наши войска обзавелись еще и мобильными артиллерийскими установками.

Однако главная проблема российской артиллерии состоит в том, что артиллерийская часть наших систем ничем не отличается от самоходной гаубицы «Мста-С» разработки 1980-х годов, а современные западные аналоги по своим возможностям имеют значительное преимущество. Поэтому здесь еще есть над чем работать.

Изменения в тактике боевых действий

В прессе и в соцсетях многократно перечисляли новшества, придуманные во время СВО и используемые на поле боя. Это применение не только мотоциклов и дронов, но и гужевого транспорта для доставки грузов, установка на технику так называемых «мангалов», использование скутеров, наступление методом просачивания отдельными мелкими группами и много всего прочего. Всё это по сей день продолжают использовать и улучшать.

В последнее время у нас появился новый вид «мангалов» — так называемые «ежики». Есть такое ощущение, что против маломощных FPV-дронов это очень действенное средство защиты бронетехники. Судя по тому, что такие же «ежики» начали делать и в ВСУ, украинцы тоже так думают. Кстати, обе противоборствующие стороны часто перенимают полезный опыт противника.

Возможно, использование подобных систем защиты расширит использование бронетехники в наступательных операциях ВС РФ и позволит вернуть ее на поле боя. Если такое случится, то это может изменить тактические приемы, а в целом и дальнейший ход боевых действий.

Понятно, что сейчас мы воюем в основном пехотой, что изначально не предполагалось. При этом у нас есть бронетранспортеры и танки, но вся эта техника просто не может добраться до передовой, потому что ее гарантированно уничтожат дроны противника.

Сегодня мы практически не используем эти бронированные кулаки, но изменения в их защите могут позволить это делать. Когда бронетехника доберется до передовой, это не только существенно снизит потери личного состава, но и придаст боевым действиям новую динамику — они станут более мобильными и эффективными.

Новое оружие СВО

В 2025 году появились новые системы вооружений, применение которых меняет тактику боевых действий в зоне СВО. Противник недавно заявил о том, что боевое применение прошла обновленная баллистическая ракета «Искандер», получившая условное название «Искандер-1000». В отличие от обычных «Искандеров», она может достигать дальности в 800 километров.

Недавно появились модули коррекции нового типа боеприпаса УМПБ, предполагающие установку реактивного двигателя и более обтекаемый корпус бомбы. Дальность действия таких систем достигает 200 километров, в то время как старые бомбы с УМПК летали максимум на 70 километров. Конечно, это значительно повышает возможности по обработке тактической глубины обороны противника.

Внешне они выглядят как тележки, на которые установлены стрелковое оружие и блок телевизионной системы. Уже сейчас наземные дроны доставляют на поле боя припасы и вывозят оттуда погибших и раненых. Причем всё это активно используют по обе стороны фронта.

Что с авиацией

Мы пока так и не можем максимально эффективно использовать авиацию. Вблизи переднего края наши самолеты не летают, потому что очень высок риск того, что их собьют. Чтобы изменить эту ситуацию, необходимо полностью уничтожить авиацию и противовоздушную оборону противника.

Той ПВО, которая была у ВСУ на февраль 2022 года, уже давно нет, но они каким-то образом умудряются ее восстанавливать, получать с Запада новые системы и обеспечивать их относительно эффективное применение. К тому же украинцы перевооружили свою авиацию за счет нескольких десятков истребителей F-16, которые используются в первую очередь для противовоздушной обороны. Поэтому в этой области мы пока не можем переломить ход боевых действий и обеспечить безусловное господство российской авиации над линией боевого соприкосновения.

Говоря о нашей авиации, хотелось бы отметить и один позитивный момент. Есть ощущение, что сейчас сократилось количество пусков неуправляемых ракет самолетами и вертолетами с кабрирования. Кабрирование — это авиационный маневр, когда самолет или вертолет разгоняется, потом делает горку вверх и в этот момент выпускает боеприпас, что позволяет значительно увеличить дальность его действия.

У нас подобная практика часто подавалась как достижение. На самом деле это ужасно, когда воздушная техника, предназначенная для применения высокоточных систем уничтожения объектов на земле, используется в качестве ракетных систем залпового огня.

И ради этого гонять почем зря современную авиацию и гробить ресурс высокоточной техники — как микроскопом забивать гвозди. Это, мягко говоря, слишком расточительно и не очень разумно. Судя по всему, такая практика несколько сократилась в 2025 году — и слава Богу.

Чего ждать от 2026 года на полях сражений СВО

На самом деле очень интересно, чем закончится нынешний переговорный процесс. Если вдруг неожиданно удастся достичь мирного соглашения, то тогда на полях сражений ничего происходить не будет. Если дипломатия снова окажется бессильной, то я вижу следующее развитие событий.

Давайте представим, что российская бронетехника действительно вернется на поле боя и приступит к наступательным действиям, а авиация обеспечит этому поддержку. Тогда ВСУ будет сложнее применять FPV-дроны на переднем крае и станет нечем сдерживать продвижение ВС РФ, учитывая катастрофическую нехватку личного состава.

Если мы этого добьемся, то противник лишится возможности перебрасывать резервы с одного участка фронта на другой, что неизбежно приведет к обрушению всей линии обороны ВСУ. В свою очередь, это может значительно изменить весь ход боевых действий, и мы наконец увидим те самые жирные красные стрелы, о которых мечтаем все эти годы. Подобное развитие событий наверняка заметно изменит в том числе и переговорный фон, если к тому времени, конечно, еще будут вестись какие-либо переговоры.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции