Утром 9 ноября солдат-срочник Антон Макаров открыл стрельбу по сослуживцам на военном аэродроме под Воронежем. Погибли три человека. Макарова уже задержали, ему грозит пожизненное лишение свободы. По неофициальным данным, у солдата случился нервный срыв. RTVI вспоминает о других громких убийствах в воинских частях за последние пять лет и о мотивах этих преступлений.

В августе 2015 года в Костромской области 18-летний срочник Павел Бахтин открыл стрельбу по сослуживцам. Погибли офицер и двое ефрейторов. Еще двое военнослужащих получили ранения, один из них умер в больнице. Бахтин покончил жизнь самоубийством.

Что стало причиной действия Бахтина, до сих пор неизвестно. Основной версией следствия были «личные мотивы». Сослуживцы Бахтина рассказывали, что был сильный недобор контрактников и срочникам активно навязывали контрактную службу. Но они при этом сомневались, что именно это могло стать поводом для убийства.

В 2017 году 23-летний военнослужащий открыл огонь из автомата на военном полигоне в Амурской области. Это произошло во время плановых ночных стрельб. Жертвами срочника Гасана Абдулахадова стали его сослуживцы, ожидавшие выход на огневой рубеж. Три человека погибли, еще двое получили ранения.

После стрельбы Абдулахадов скрылся. Спустя несколько часов Минобороны сообщило, что его нашли и убили, так как при задержании он оказал вооруженное сопротивление. Мать Абдулахадова позже вспоминала, что сын часто жаловался на условия службы и называл армию «ужасным местом».

В октябре 2019 года в Забайкальском крае срочник Рамиль Шамсутдинов застрелил двоих офицеров и шестерых солдат срочной службы. Комиссия Минобороны пришла к выводу, что солдат открыл огонь из-за нервного срыва. Шамсутдинов, однако, говорил о дедовщине в части — частых унижениях, вымогательстве денег и угрозах изнасилования.

В декабре того же года Шамсутдинов стал потерпевшим по уголовному делу о неуставных отношениях. Один из его сослуживцев, Руслан Мухатов, признался в издевательствах над Шамсутдиновым и получил два года условно по делу о дедовщине. Самому Шамсутдинову грозит пожизненный срок.

В августе 2020 года замминистра обороны Андрей Картаполов заявил, что в российской армии полностью искоренили такие понятия как «дедовщина» и «казарменное хулиганство». «Это примерно, как заявить о том, что в России больше ни один человек никогда не заболеет ОРЗ или ОРВИ. Как и в советские годы пропагандистские штампы внушают обществу, что в армии „все хорошо“», — пояснила RTVI Вероника Марченко — председатель правления фонда «Право матери», помогающего семьям погибших военнослужащих.

Считается, что «дедовщина» в армии начала «вымирать» с 2008 года, когда срок военной службы в Росси сократили до одного года. В теории это стирает грань между теми, кто пришел в весеннем и осеннем призывах, — «дедами» и новобранцами. Однако на деле все оказывается куда сложнее.

Сегодня «дедовщина» — это не превосходство старшего над младшим, а безнаказанное угнетение слабого сильным. С точки зрения юриспруденции, речь идет о таких преступлениях, как превышение должностных полномочий, доведение до самоубийства, вымогательство, насильственные действия сексуального характера и так далее. «Ни форма прохождения службы (по призыву или контракту), ни воинское звание, ни стаж или срок службы не имеют при этом никакого значения», — отметила Марченко.

После стрельбы 9 ноября зампредседателя Совбеза Дмитрий Медведев признал, что преступность в вооруженных силах «нуждается в профилактике». Какую именно «профилактику» имел в виду бывший премьер, при этом, не ясно. По мнению Марченко, важнее всего — прекратить практику замалчивания проблем, а затем — отказаться от всеобщего призыва.

«„Дедовщина“ существует и будет существовать до тех пор, пока офицеры считают ее приемлемым механизмом „поддержания порядка“ в подразделении, пока вместо торжества закона в армии будет царить „право сильного“. Покраска забора в розовый цвет никак не влияет на то, какие преступления происходят за этим забором», — сказала Марченко.