«Государство лезет людям в карман». Почему это связано с блокировкой интернета

В начале декабря в России запретили игровую платформу Roblox, видеозвонки Apple FaceTime и Snapchat. Зачем власти блокируют сайты, которыми пользуются десятки миллионов россиян, почему Лариса Долина стала мишенью народного протеста, запретят ли в России ватсап и телеграм и что после окончания СВО ждет страну, RTVI рассказывает политолог, автор телеграм-канала «The Гращенков» Илья Гращенков.

Почему Роскомнадзор сейчас блокирует всё новые сайты

Мне кажется, что у Роскомнадзора есть определенная стратегия, которую он реализует в интересах сразу нескольких ведомств. Во-первых, в интересах ведомств, связанных с безопасностью и являющихся основополагающими в момент острого вооруженного конфликта, в котором сейчас находится Россия.

Во-вторых, в интересах тех администраторов политической системы, которые с помощью средств коммуникации управляют политической и общественной повесткой. В-третьих, в интересах отдельных органов исполнительной власти вроде Минцифры и некоторых аффилированных с этим ведомством организаций — например, провайдеров.

Соответственно, выглядит это всё как стратегия по созданию аналога китайского Великого файрвола. Она уже сейчас реализовывается в качестве так называемого «белого списка» — небольшого количества работающих сайтов и приложений, который уже активно используются в некоторых российских регионах.

Я недавно побывал в Дагестане, где практически не работают никакие мессенджеры, кроме государственных, и периодически полностью отключается интернет. А когда он все-таки работает, то доступны только сайты и приложения из «белого списка», если не установлены VPN или другие средства обхода блокировок.

Эта тенденция усилилась именно сейчас в силу ряда причин. Во-первых, из-за прилета всё бóльшего количества беспилотников, а также роста мошенничества и терроризма (по официальной версии), в том числе при активном содействии из-за рубежа.

Во-вторых, очевидно, что это государственная стратегия по созданию суверенного информационного пространства. Под этим понятием в данном случае подразумевается не суверенитет в плане возможности конкурировать с хорошими зарубежными продуктами, а суверенитет именно в плане полного влияния на все технические средства и программное обеспечение.

В-третьих, сейчас наступают довольно тяжелые времена, что вынуждает государство всё больше вмешиваться в личное пространство граждан, повышать налоги и принимать другие непопулярные меры.

Те, кто занимаются политическим администрированием, все эти риски и угрозы видят и осознают, поэтому для них проблемы безопасности страны в целом тесно сопряжены с актуальными проблемами политической безопасности.

Хотят ли власти ввести в России автономный изолированный интернет, как в Китае

И да, и нет. В Китае полтора миллиарда пользователей, что позволяет ему иметь автономный изолированный интернет. Он представляет собой не только обычные сайты, приложения и сервисы для общения, но и ориентированные на внутренний рынок собственные торговые платформы и мессенджеры со своими платежными системами. Весь это широкий набор онлайн-сервисов позволяет Китаю организовать собственную мощную сетевую экономику.

В России живет гораздо меньше людей, поэтому внутренний рынок не очень большой, и если у нас пойдут по пути создания автономного изолированного интернета, то государству придется его постоянно поддерживать. Я думаю, что наши власти это хорошо понимают. Поэтому они стремятся создать эдакий диверсифицированный автономный интернет, который можно будет регулировать в ручном режиме.

В случае чего, как это происходит сейчас, отключать его и предоставлять доступ только к «белому списку». Во всех остальных ситуациях можно позволять российским гражданам время от времени выходить в международный интернет, просто снижая уровень интереса к нему и действуя не запретами, а замедлением и усложнением доступа.

Поступая таким образом — действуя не только запретами, но и создавая препятствия к доступу — российские власти скорее всего в обозримой перспективе добьются своих целей. Это уже случилось с некоторыми иностранными сервисами, которые после блокировок или замедления переживают массовый отток российской аудитории из-за возникших неудобств в пользовании.

Боятся ли власти вызвать недовольство в народе

Тут нужно сначала определить, какие именно слои общества эти запреты затрагивают, и какие из них для власти важны. Если говорить про обычных граждан, то понятно, что так называемое «замедление» ютуба затрагивает, например, интересы пенсионеров и молодых мам. Первые из них по ютубу изучали новые способы посадки цветов и овощей, а вторые учились правильно пеленать младенцев.

Недовольство этих категорий граждан чувствовать неприятно, но взамен им предлагаются неудобные, но рабочие альтернативы в виде отечественных видеосервисов, к которым постепенно можно привыкнуть.

Это гораздо более взыскательная публика, чьими интересами открыто пренебрегать опасно, и которая привыкла к открытым источникам информации для ведения бизнеса и всех видов коммуникаций, в том числе политических.

Здесь очень важным моментом остается наличие телеграма. Замены ему нет, как нет и рынка, который позволил бы запустить его аналог. Возможный запрет телеграма неизбежно затронет элиту, для которой подобный сценарий станет серьезной и досадной проблемой. Отсутствие доступа к альтернативной информации будет порождать спрос на другие альтернативные источники.

Даже в Советском Союзе многие люди не существовали без информационных альтернатив в виде самиздата и западных радиостанций, которые слушали, несмотря ни на какие глушилки. В советское время культ альтернативной информации от года к году только рос. И, кстати, это во многом создало недоверие людей советской эпохи к государственным источникам информации.

Поэтому власти это понимают и стараются по-разному воздействовать на разные слои общества. Там, где возникают чисто потребительские вопросы, их решать чисто потребительскими способами. Там, где существуют политические проблемы, власти пытаются играть в более сложные игры. Но, как мы можем наблюдать, пока это ни у кого не получается.

Стоит ли россиянам опасаться блокировки ватсапа и телеграма

Да, стоит. Я уже упоминал, что в Дагестане, откуда я недавно прилетел, это уже реальность — телеграм там не работает, и ватсап тоже заблокирован. Насколько я понимаю, во всей остальной России ватсап сейчас тоже в тестовом режиме заблокирован, и теперь на очереди телеграм. Но у телеграма особенная история, потому что это не просто мессенджер, но и пространство информационных каналов, которому пока нет альтернативы.

С одной стороны, он является конкурентом для власти. Но с другой стороны, он оказался и единственным оставшимся полем игры, в которую очень сильно вложились, например, те же политические администраторы. В свое время с их подачи было создано или куплено очень много провластных телеграм-каналов, начиная от Z-патриотических и заканчивая анонимными политическими.

Следовательно, закрыть телеграмм — значит, утратить поляну, в которую вложены миллионные средства, и в конечном итоге остаться без сферы влияния. Поэтому наихудшего сценария действительно стоит опасаться, если возобладает логика силовиков — давайте просто всё отрежем и закрутим, а как будут справляться политические администраторы, нам неважно. Но, возможно, все-таки победит иная политическая логика, особенно в преддверии грядущих в 2026 году выборов в Государственную думу.

Скорее всего развитие событий будет таким — запретят ватсап и другие мелкие мессенджеры, но телеграм все-таки сохранится в качестве доминирующей информационной площадки для элиты. Вряд ли власть его полностью заблокирует, хотя и будет периодически демонстрировать попытки повлиять на телеграм, поэтому мы еще не раз услышим о периодических сбоях в его работе.

Действенны ли все эти запреты или возникнет эффект запретного плода

Здесь я вновь сошлюсь на свою недавнюю командировку в Дагестан. Несмотря на полную блокировку интернета, там все пользуются различными технологическими ухищрениями, позволяющими их обходить. И действительно, тот фактор, что люди поневоле становятся обладателями какой-то запрещенной информации, психологически сильно на них воздействует. По крайней мере, теперь на запрещенные интернет-ресурсы заходит гораздо больше посетителей, чем это было совсем недавно. Это вполне объяснимо — у людей возникает ощущение, что если тебе запретили какой-то сайт, то там написано что-то очень интересное и важное, что нельзя пропустить.

Думаю, что такое отношение характерно и для всей нашей страны в целом. В качестве примера можно привести Китай и Северную Корею, в которых давно существуют ухищренные способы обхода блокировок. Те граждане этих стран, кому это нужно, несмотря на все издержки и риски, могут спокойно заходить в мировой интернет.

Тут главный вопрос состоит в целеполагании. Что лучше и эффективнее — запрещать всё подряд или пытаться снизить массовый интерес к какой-то потенциально враждебной интернет-площадке? Например, по моим личным наблюдениям, интерес российских пользователей к фейсбуку* с момента его запрета в нашей стране сильно упал. Многие люди ушли из него либо в телеграм или ВКонтакте, либо вообще отказались от самой концепции соцсетей, которые многие теперь считают устаревшим форматом общения в интернете.

И действительно, прежний формат соцсетей, где можно было найти старых школьных друзей и похвастаться своими фотографиями, постепенно отходит в прошлое. Фейсбук* и Вконтакте постепенно становятся мультимодальными платформами. Сейчас время инстаграма*, X (бывшего твиттера) и более свежих интернет-продуктов, где есть музыка и рилсы. Что касается «вредных» онлайн-ресурсов, то полностью отвлечь людей от них в любом случае невозможно, потому что русская поговорка права — свинья всегда грязь найдет.

Мы же все знаем еще по советскому опыту, что чем больше бороться за моральный облик и прочие фантастические вещи, которые существуют только в сферическом вакууме, то тем больше шансов добиться обратного результата. Потому что всё правильное и разрешенное — это всегда унылое и скучное, а всё запретное, наоборот, интригует, развлекает, восхищает и притягивает. Имеет ли смысл вновь наступать на те же грабли?

Почему цензуры в кино станет больше

Глава Совета по правам человека Валерий Фадеев назвал глупостью цензуру фильмов. Он, конечно, молодец, что так смело говорит, но что-то он не учитывает опыта российских онлайн-платформ, которые уже получили очень много исков и штрафов по совершенно необоснованным претензиям надзорных органов за какие-то невинные кадры из фильмов. Поэтому люди теперь перестраховываются — блюрят и вырезают всё, что можно. Они же понимают, в каком государстве теперь живут.

Фадееву легко говорить, но заплатил бы он сам все эти штрафы? Вряд ли он когда-нибудь сталкивался с таким уровнем абсурда со стороны контролирующих органов, который сегодня практически везде доминирует. Поэтому если это и сигнал со стороны власти, то очень слабый. Глава Совета по правам человека при Президенте РФ сейчас вряд ли имеет для надзорных органов какой-то бюрократический вес, чтобы после его слов они бы изменили свой абсурдный подход и свое поведение.

Наоборот, мне кажется, что в этих ведомствах такая же палочная система, как и во многих силовых структурах. Чем больше запретов чиновник ввел, чем больше кого-то предупредил или оштрафовал, тем больше похвал он получит со стороны вышестоящего начальства.

Скорее всё будет ровно наоборот — новые запреты станут и дальше катиться в сторону российского общества подобно шарику, неумолимо громыхающему вниз по железному желобу. Все эти запреты и закручивания гаек могут закончиться только одним — либо чиновникам объявят о новой оттепели и запретят всё запрещать, либо нынешняя ситуация дойдет до такого абсурда и маразма, что все эти затянутые гайки будут сорваны взрывной волной недовольства — внутриэлитного, общенародного или какого-то другого.

Копится ли в обществе негативная энергия

Конечно, негативная энергия в российском обществе копится уже давно. Даже по опросам ФОМ мы видим, что последние пять лет люди живут в состоянии растущей тревоги. Эту отрицательную эмоцию постоянно испытывает как минимум половина населения России — это очень много. Вдобавок к этой тревоге есть и другие накапливающиеся негативные ощущения, которые для российского социума будут иметь такие же тяжелые последствия, как для обычного человека любые психические заболевания.

Общество — это тоже живой организм, и у него тоже могут быть свои психические болезни. Сейчас эта тревога постепенно превращается в невроз, который, как мы знаем по психическим заболеваниям людей, постепенно перетекает в более тяжелый недуг.

Это подспудное недовольство действительно копится, а выплеснуть его наружу невозможно. Есть попытки уйти в себя или в личную жизнь, прекратить общаться с внешним миром, проявлять апатию по отношению к политике и обществу и сосредоточиться либо на личном выживании, либо на личном успехе.

Но, к сожалению, в последние годы это всё меньше удается, потому что государство теперь проявляет повышенную активность к каждому отдельному гражданину. Сейчас оно залезает людям в карман, в постель, в голову. Игнорировать такие попытки невозможно, и поэтому негативная энергия из тихой и апатичной постепенно перерастает в более активную форму, больше похожую на недовольство, раздражение или даже в протест против всех этих поползновений со стороны власти.

Недаром в анамнезе нашей власти давно есть сильный страх «оранжевых революций» и всяких «майданов». Как это обычно бывает, такими сильными страхами подобные сценарии в результате притягиваются и реализуются. Поэтому наша власть, всячески борясь с любыми зачатками несанкционированной активности (как ей кажется), на самом деле действительно создает все благоприятные реальные условия для подобного развития событий.

Можно ли скандал с Ларисой Долиной считать разрешенным каналом для выпуска социального пара

Да, можно. Эта история фактически стала громоотводом, который отвел народное недовольство от власти в сторону певицы.

Дело Долиной — это такая моментальная карма. По всей видимости, она попросила кого-то из своих влиятельных друзей помочь ей в решении своей проблемы. В результате так получилось, что вопреки всякой правовой логике ее вывели за пределы юридической ответственности. Потерявшей деньги женщине суд предложил разбираться не с Долиной, у которой она покупала квартиру, а с третьими лицами.

И хотя этим решением наш суд вывел Долину из-под удара, для многих людей в России объектом ненависти стала сама судебная система. По мнению многих, суд вынес такой вердикт не по соображениям справедливости, а потому что Лариса Долина является представителем элиты, которая живет какой-то своей обособленной жизнью, отдельной от остального населения. Непосредственно на суд люди наезжать не хотят, поэтому отменяют именно Ларису Долину как главного бенефициара спорного судебного решения.

В результате вышло так, что государство сейчас фактически оставило Ларису Долину разбираться одной со всеми хейтерами, хотя по сути у них претензии именно к государству, а не к певице. Поэтому дело Долиной представляет собой не просто разрешенный канал выплеска ненависти, а пример того, как государство в этой ситуации просто тихо слиняло, выставив певицу на передний край народного недовольства. Понятно, что чем дальше, тем больше станет таких эксцессов.

Что будет после СВО

Весь вопрос в том, чем закончится вооруженный конфликт на Украине. Если он завершится неопределенностью и заморозкой, то, к сожалению, вместо предполагаемой оттепели может произойти усиление негативных тенденций во внутренней политике.

Почему? Потому что появится слишком много недовольных, которых мы видим уже сейчас. Некоторых наиболее активных ура-патриотов и волонтеров уже сейчас подвергают репрессиям по обвинению в личном обогащении на сборе помощи для воюющей армии. Если боевые действия закончатся, а пояса придется и дальше затягивать, то будет непонятна логика и цель, ради чего всё это. И, главное, возникнут вопросы более серьезного характера к тем чиновникам, которые будут принимать все эти непопулярные меры.

Поэтому для недопущения растущего недовольства на фоне ухудшающейся социально-экономической обстановки власти могут и дальше завинчивать гайки, и тогда никакой послевоенной либерализации в России не будет. Тем более что либералы из страны изгнаны, а их место заняли ура-патриоты, которые теперь становятся главными критиками нынешнего режима.

Но если все-таки удастся завершить украинский конфликт на позитивной ноте, позволяющей нашему руководству объявить о победе, и после окончания боевых действий Россию ждет отмена санкций и полноценное возвращение в мировую политику (например, при содействии Трампа), то такое развитие событий может повлечь за собой другие тенденции. Тогда России нужно будет продемонстрировать, что годы пребывания в режиме осажденной крепости закончены, а страна возвращается в мировое пространство и готова к потеплению отношений с другими странами.

В таком случае государству придется снимать у населения тревогу и стресс и плавно переходить от политики запретов и запугиваний в сторону политики социального поглаживания. Иначе говоря, власть даст понять людям, что суровые годы остались позади. И тогда официальная позиция будет примерно такова — жизнь, конечно, наладится, но не так быстро, впереди еще непростые времена, но мы победили, и впереди светлое завтра, а не мрачное прошлое.

Какой сценарий более вероятный? Хочется верить во второй, но в России хорошим аналитиком и надежным прогнозистом считается тот, кто всегда придерживается самого негативного сценария. Поэтому сейчас большинство наблюдателей больше склоняются к первому варианту развития будущих событий.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

* Деятельность компании Meta Platforms Inc. по реализации продуктов — социальных сетей Facebook и Instagram — запрещена на территории Российской Федерации решением суда по основаниям осуществления экстремистской деятельности