«Сражение за сердце Трампа». В чем Путин и Зеленский пришли к согласию

Как Дональд Трамп относится к Москве и Киеву и какое место они занимают в его внешнеполитической картине мира? Об этом в своей колонке для RTVI рассказывает американист Алексей Забродин.

С возвращением в Белый дом Дональда Трампа, обещавшего то «за 24 часа», то просто «очень быстро» положить конец российско-украинскому конфликту, тема перспектив прекращения боевых действий на востоке Европы прочно и всерьез овладела информационной повесткой. Теперь мы слышим от президента США совсем другие сроки, в диапазоне «до весны» и «за полгода». Россия и Украина тем временем вовсю пытаются заранее расположить к себе американского лидера, то подчеркивая его исключительность, то ругая его предшественника, демократа Джо Байдена.

Сильный, умный, прагматичный

Прекращение конфликта между Россией и Украиной было одним из ключевых внешнеполитических предвыборных обещаний Дональда Трампа, боровшегося сначала с демократом Джо Байденом, а затем и с его сменщицей Камалой Харрис за Белый дом. Даже будучи только кандидатом в президенты, республиканец не осторожничал и хвалился способностями положить конец кровопролитию еще «до инаугурации», «за 24 часа» или «очень быстро». Однако чуда не произошло и после его официального возвращения в Белый дом 20 января 2025 года пушки на востоке Европы моментально не смолкли.

Тем не менее и Дональда Трамп, и его команда, включая советника по нацбезопасности Майка Уолтца, госсекретаря Марко Рубио и спецпосланника по Украине и России Кита Келлога, дают понять, что новая республиканская администрация твердо намерена покончить с затянувшимся и затратным конфликтом и усердно готовит свои предложения противоборствующим сторонам.

В итоге на конец января 2025 года сложилась любопытная ситуация. С одной стороны, никто не знает, когда начнутся переговоры, никто не понимает, в каком формате они будут проходить, а главное — каким образом Дональд Трамп может заставить президентов России и Украины Владимира Путина и Владимира Зеленского подписать хоть какой-то документ, учитывая выдвигаемые ими взаимоисключающие условия для мирного соглашения. С другой — перспектива запуска процесса урегулирования в целом воспринимается как неизбежность, и обе стороны заявляют о желании его начать.

На этом фоне Москва и Киев вступили в заочную битву за расположение Трампа. Каждое высказывание президента США или его соратников о конфликте тут же подхватывается местными СМИ, а представители властей и эксперты обеих стран пытаются разглядеть в словах республиканцев хоть какой-то знак особого отношения именно к себе.

Можно легко сбиться, если попробовать посчитать, сколько раз Путин и его пресс-секретарь Дмитрий Песков выразили «готовность» и «открытость» к диалогу с новой администрацией в Вашингтоне. В день инаугурации 20 января российский президент даже записал видеопоздравление для Трампа, а на днях заявил, что с нынешним хозяином Овального кабинета у него «всегда были <…> исключительно деловые, но в то же время прагматические отношения <…> и доверительные». Дошло до того, что Путин согласился с ключевым тезисом Трампа последних лет и допустил, что если бы у нынешнего президента США, который «не только умный», но и «прагматичный человек», «в 2020 году не украли победу, то, может быть, и не было бы того кризиса на Украине, который возник в 2022 году».

Таким образом, виновником разразившейся три года назад на украинской территории трагедии был назначен Байден, а Трамп получил признание своей исключительности.

Примечательно, что в желании свалить вину за конфликт на бывшего президента-демократа Путин вполне мог бы найти общий язык с Зеленским, хотя тот и смотрит на ситуацию несколько под другим углом. На днях президент Украины обвинил прежнюю администрацию и лично Байдена в недостаточных усилиях по предотвращению полномасштабных боевых действий и тоже решил подчеркнуть исключительность Трампа. Зеленский назвал риторику президента США «не просто жесткой, но справедливой и честной», а самого главу Белого дома «сильным». За несколько дней до этого украинский лидер и вовсе заявил, что республиканец «быстрее всех в мире» может положить конец боевым действиям.

Потише на периферии

Понять, на чьей стороне в реальности находятся симпатии Трамп, задача не из простых. Любые попытки угадать его настрой оказываются в сильной зависимости от личных предпочтений гадающего, высматривающего оттенки в пестрой картине взглядов 47-го президента США. Кто-то с легкостью объяснит, что Трамп — друг Украины, вспомнив его слова о Зеленском, который «хочет заключить сделку», и Путине, который «возможно, не хочет», но «должен» сделать это, иначе «у России будут большие проблемы». Кто-то, напротив, укажет, что, по словам Трампа, Зеленский — «не ангел» и «не должен был допустить, чтобы началась эта война». Или вовсе вынесет на первый план тот факт, что нынешний президент США неоднократно позитивно отзывался о Путине и вообще не слишком любит Украину, которую считает (или как минимум когда-то считал) отчасти повинной в его первом импичменте пятилетней давности.

Впрочем, стоит признать, что Трамп действительно хочет положить конец кровопролитию. И хотя ему, похоже, совсем не импонируют затяжные и затратные боевые действия (даже Израилю, к которому республиканец относится очень тепло, рекомендовано притормозить с полномасштабной ближневосточной вендеттой), усадить Москву и Киев за стол переговоров президент США намерен вовсе не из-за большого человеколюбия. Если для Байдена происходящее на востоке Европы было передним краем борьбы между демократиями и автократиями, то для Трампа этот конфликт — кровавая и дорогостоящая возня на периферии, которая почему-то — видимо, в результате недальновидности его предшественника — высасывает у США миллиарды долларов и мешает «делать Америку снова великой».

Его желание покончить с этим вызвано не каким-то возвышенным пониманием особой важности нынешнего конфликта, а, скорее, наоборот, тем, что в картине мира и взглядов Трампа он выглядит абсолютно неважным. «Прекратите эту нелепую войну!» — буквально на днях взывал в своей соцсети Truth Social глава Белого дома, параллельно угрожая России санкциями и прочими последствиями, если та не пойдет на «сделку».

В понимании Трампа, заявляющего о притязаниях на Гренландию, Панамский канал и даже Канаду, «справедливый мир» — это не принадлежность Авдеевки или Курахова той или иной стороне конфликта по причине «исконности» данных территорий. Для него «справедливый мир» — это когда США в худшем случае больше не тратят за тридевять земель казенные деньги из каких-то идеалистических соображений, а в лучшем случае — еще и зарабатывают. Гренландия, Панамский канал и Канада — это история не про территории, а про деньги и экономическую выгоду. И если таковых не прослеживается, то какая разница, чей флаг развевается на развалинах далеких городов.

Было бы ошибочно воспринимать ключевые тезисы президента США — «Сделаем Америку снова великой» и «Америка прежде всего» — как признак изоляционизма и курса на невмешательство США в мировые дела при новой администрации.

Трампу действительно в большинстве случаев чужды посылы про «союзнические обязательства», требующие во что бы то ни стало защищать и поддерживать кого бы то ни было — тем более «столько, сколько потребуется». Но он не может допустить, чтобы при нем Америка в глазах мирового сообщества крупно провалилась, а сам он стал мелким политическим деятелем эпохи певицы Тейлор Свифт. Напротив, Трамп хочет быть вписан в историю заокеанским господином, навязывающим всем и вся выгодные, с его точки зрения, для США «сделки». Если для этого надо сесть за один стол с северокорейским диктатором Ким Чен Ыном, похвалить общепризнанных автократов или публично унизить лидеров стран-союзниц, то он сделает это без каких-либо сантиментов. За примерами ходить долго не надо — Трамп запросто может называть премьера Канады «губернатором штата» или угрожать главе правительства Дании экономическими карами за отказ отдавать крупнейший остров мира в заботливые руки Вашингтона.

В конце концов, если после встречи с ним тот или иной автократ прекратит палить баллистическими ракетами в открытое море, пытаясь продемонстрировать длину и мощь своих боеголовок, перестанет обогащать уран или грозить превратить весь мир в труху, то какая ему разница сколько процентов получил на своих выборах согласившийся на «сделку» правитель и были ли вообще эти выборы. Америка в лице Дональда Трампа навязала решение, ее послушались, а значит, она «снова великая».

Миссия (не)выполнима

Другое дело, что урегулировать российско-украинский конфликт — задача, требующая в какой-то степени исключительных способностей. Ближе всего к прекращению боевых действий Москва и Киев, как это ни странно прозвучит, были в самом начале.

Сегодня же, как и год, и два назад, стороны столь сильно расходятся в своих представлениях о справедливости и оперируют ультиматумами, что представить их подписывающими вечный мир крайне сложно. Пожалуй, единственное, что может предложить Трамп — это заморозку конфликта. Она может быть даже подкреплена гарантиями, но вряд ли снимет все спорные вопросы и полностью удовлетворит разругавшихся соседей.

Здесь-то и скрывается основное препятствие на пути к поставленной Трампом цели. Его задача убедить Москву и Киев, что худой мир — прочный, заморозка — урегулирование, а он — гарант их спокойствия. Ведь все, что ему на самом деле от них надо, — это смолкнувшие и не превращающие доллары в пепел пушки.

Трампу важно, чтобы относительное спокойствие продлилось хотя бы четыре года, чтобы он мог, не отвлекаясь на шум где-то на задворках Европы, заниматься глобальным продвижением интересов Америки в его особом их понимании. Президенту США ведь еще, например, с Китаем тягаться — идея, на которой он сфокусирован еще со времен своей первой предвыборной кампании.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции