«Главная задача дипломата — чтобы войны не было». Сергей Беляев — о возможности диалога со странами Европы

Отношения России со странами Прибалтики и Северной Европы находятся в низшей точке с момента окончания холодной войны. Соединенное Королевство снабжает Украину тяжелыми вооружениями, Швеция и Финляндия заявили о стремлении вступить в НАТО, а дипломатические контакты Москвы с Литвой, Латвией и Эстонией сведены до минимума. Директор Второго Европейского департамента МИД России Сергей Беляев в интервью специальному корреспонденту RTVI Ксении Сигаевой в преддверии Дня дипломатического работника рассказал об уровне диалога со странами Скандинавии и Великобританией, роли Лондона в конфликте на Украине, вероятности разрыва отношений с Эстонией и «красных линиях» в контактах с Западом.

Об отношениях со Швецией и Финляндией на фоне их стремления в НАТО

«Отношения у нас в последнее время значительно ухудшились. <…> Сейчас [они] скатились до уровня, которого не было на протяжении многих десятилетий. Политический диалог сильно ограничен, его практически нет. Торговые отношения в значительной степени сократились. Более того, сократились даже те связи, которые всегда были, казалось бы, вне политики. <…> Сейчас они [Финляндия и Швеция] станут членами военного блока, который активно приближается к границам России и в значительной степени ставит своей задачей обеспечить поражение нашей страны, поражение политическое, военное, экономическое».

«Прямой угрозой — пока нет [не считаем присоединение Швеции и Финляндии к НАТО ]. Дело в том, что граница между Россией и НАТО увеличивается почти на 1300 километров. Присоединяются две достаточно крупные страны к блоку, который на нашу страну смотрит как … пусть не противника, но оппонента. <…> [Угроза для России] будет зависеть от тех конкретных параметров, с которыми финны и шведы будут вступать в НАТО. Пока они еще не вступили, идет только процесс. И пока еще не совсем понятно, что это будет означать. Например, какая инфраструктура натовская будет разворачиваться на их территории, какое вооружение будет на их территории размещаться? Будут ли размещаться какие-то иностранные базы, иностранные войска, наступательное вооружение, ядерное оружие? Вот в зависимости от всех этих компонентов и будет складываться ответ России. Этим будут, естественно, заниматься не столько мы, сколько специалисты в военной плоскости. <…> Сейчас, безусловно, нашим военным придется размещать там дополнительные силы, учитывая те угрозы, которые будут из Финляндии и Швеции на нас распространяться».

Об акциях Расмуса Палудана с сожжением Корана

«Мы полностью и безоговорочно осуждаем любые акты и проявления нетерпимости…, разжигания религиозной розни — будь то сожжение Корана, или сожжение Библии, или какого-то другого священного текста, например, иудейского. Это явно оскорбление верующих. Такие вещи недопустимы»

«Соединенные Штаты Америки, коль скоро они сильно заинтересованы во вступлении финнов и шведов в НАТО, так или иначе с Турцией договорятся. Они же союзники. Но … шведам сейчас будет значительно сложнее во всех отношениях. …Еще [есть] требование турков выдать им курдов, которых они считают террористами, экстремистами. И для шведов, и для финнов, кстати, тоже, это очень большая проблема, потому что, по сути дела, речь пойдет о выдаче тех, кому они предоставили политическое убежище. Турки, я думаю, здесь будут достаточно принципиально себя вести и максимально требовать, чтобы их условия выполнялись, что логично. Уж если вы хотите быть союзниками, то тогда будьте союзниками. А если вы хотите свободы, тогда не надо вступать в военный блок с соответствующей дисциплиной».

О возможности разрыва отношений с Эстонией

«Я бы пока не говорил о возможностях разрыва дипломатических отношений. В любом случае мы ни с кем дипломатические отношения стараемся не разрывать, потому что даже при самых плохих отношениях наличие дипломатических отношений — это возможность какого-то канала обмена мнениями… Если речь идет уже напрямую о состоянии войны, […] тогда дипломатические отношения разрываются. [Но о ней] надеюсь, сейчас речи нет».

«Прибалтийские государства сейчас находятся в авангарде борьбы с нами. Это при том, что, казалось бы, государства, которые соседи, которые живут вместе, у них очень много должно быть общих моментов. И чем лучше они взаимодействуют, тем лучше будет жить людям и там и там».

О планах Эстонии передать российские активы Украине

«Эта тема у нас, скажем прямо, не обсуждается, и в общем-то коммуникация с эстонскими коллегами сведена к минимуму в настоящее время. Но эстонские коллеги хорошо представляют, что если они на такие или любые другие шаги по нарушению интересов России и наших граждан пойдут, то ответ мы найдем. И ответ достаточно болезненный. <…> Интересы можно найти везде и всегда, в том числе и не только интересы, скажем, нашего бизнеса в Эстонии, но и какие-то интересы эстонцев у нас или где-то в третьих странах, и заняться тем, чтобы эти интересы не очень, скажем, хорошо продвигались. Не буду вдаваться в конкретику […], но найти ответные шаги можно будет всегда. Они будут найдены».

О деле Марата Касема

«Человек приехал навестить бабушку больную — его арестовали. Он до сих пор находится под следствием. <…> В данном случае прямого контакта нет, но есть контакт с адвокатом и с родственниками. <…> Применительно к этому случаю, который вы упомянули, к Касему, речь доходит до того, что человек себя плохо чувствует, у него начинаются проблемы со здоровьем, ему задерживают медицинскую помощь, не предоставляют лекарства нужные. Это уже переходит в разряд, извините, пыток, когда человеку сознательно наносятся физические страдания. Об этом надо прямо говорить».

«С латвийскими коллегами эта тема не обсуждается, потому что, опять же, с ними контакты сведены до минимума. Но здесь нужно вести работу и по линии адвокатов, и по линии международных организаций, и по линии международных судов. Потому что если не получается решить проблему на уровне латвийского законодательства — значит, надо переносить это на рассмотрение того же самого Международного суда по правам человека, что, видимо, и будет делаться. Но здесь этим в большей степени должны заниматься юристы, адвокаты».

О диалоге с Прибалтикой

«С прибалтийскими странами мы сейчас спустились до уровня практически ледникового периода. Налаживание отношений, конечно, возможно. <…> Для этого нужно, прежде всего, чтобы прибалтийские государства отказались от русофобии — от русофобии в своей внешней политике, от русофобии в своей внутренней политике, от преследований и ненависти ко всему русскому. Тогда возможно развитие нормального взаимодействия, нормальных контактов. И мы к этому готовы всегда».

«К сожалению, пока я такой возможности [улучшения отношений в ближайшем будущем] не вижу. Потому что тенденция, которую мы наблюдаем, идет в направлении ухудшения ситуации».

О заявлениях Литвы про поставки Киеву истребителей и «красных линиях» России

«Президент Литвы Господин Науседа не совсем самостоятелен. Литва — это активный […] слуга американцев. Думаю, что и в этом случае пробрасываются идеи, тезисы, которые призваны посмотреть, а какова будет наша реакция, а как мы на это отреагируем. То, что пересекались «красные линии»… Ну что называть «красными линиями»? Мы же очень хорошо понимаем, что те же американцы, да и вообще НАТО, ставят своей целью максимально навредить нам, максимально навредить России, обеспечить, как они говорят, военное, политическое, экономическое поражение нашей страны».

«Думаю, что наш принципиальный подход — российский, нашего руководства — он как был, так и есть: необходимость обеспечения безопасности Российской Федерации, благосостояния нашего населения. Соответственно, как эта задача стояла, так эта задача и стоит. И все действия наших оппонентов, которые направлены против реализации этих целей, они, соответственно, будут с нашей стороны встречать противодействие».

О роли Великобритании в конфликте на Украине

«Лондон участвует в конфликте на Украине уже очень давно. Еще до начала нашей специальной военной операции Великобритания сотрудничала с Украиной и в плане подготовки персонала, и в плане поставок оружия».

«Когда, скажем, британцы еще до всех нынешних событий — это в 20-е-21-е годы и раньше — британские инструкторы и специалисты в Одессе, в Николаеве обучали украинский военно-морской спецназ, то есть фактически военно-морских диверсантов готовили. Это что? Это участие?»

«Есть прямое участие, есть косвенное участие. <…> [Прямое -] если вооруженные силы ногами на земле. Косвенно — это то, что мы с вами видели на протяжении послевоенной истории очень много раз, когда чужими руками и Советский Союз, и, скажем, Великобритания и США где-то воевали, сталкивались в различных горячих точках мира. Cейчас британцы не скрывают, что они опять же хотят добиться нашего поражения. …они добиваются этого украинские руками <…>. Надо полагать, что украинцев в борьбе с нами британцы считать не намерены. Это нормальная колониальная практика — воевать чужими руками, но за британские интересы, британцы в этом всегда были мастера».

«Они с большим удовольствием и достаточно активно предпринимают шаги по тому, чтобы подогревать конфликт, наносящий ущерб России и российским интересам. Но подогревать его косвенно. Самостоятельно непосредственно вмешиваться в этот конфликт, подставлять под удар себя, своих людей — такие люди обычно предпочитают избегать этих ситуаций».

Об отсутствии диалога с Великобританией по рискам эскалации и возможная передача Киеву истребителей

«Исключать нельзя здесь, к сожалению, ничего. Ставя своей задачей противодействие России, Великобритания может идти по пути эскалации — опять же, чужими руками достаточно долго и достаточно далеко. Будут ли поставляться самолеты, будут ли поставляться танки? К сожалению, исключить такой возможности нельзя. Но опять же, здесь нужно иметь в виду, что на любой такой шаг у нас ответ найдется. Какой ответ — это уже не только вопрос политический. На дипломатическом и политическом направлении тоже какие-то меры предпринимаются и будут предприниматься. Военный ответ, видимо, будет найден, потому что наши военные тоже достаточно и даже высокопрофессиональны. Поэтому появление нового оружия в зоне проведения операции усложнит, видимо, ситуацию; оно будет способствовать эскалации ситуации. Но вряд ли это будет каким-то принципиально переломным моментом».

«Прямого обсуждения этой темы, в общем-то, нет. Но британцы постоянно говорят нам о том, что они хотят поддерживать диалог, хотят продолжать обсуждать ситуацию. Особый интерес проявляют к обсуждению ситуации тогда, когда это непосредственно их затрагивает — это инцидент с самолетом-разведчиком, это инцидент с их кораблями, как вы помните, в Керченском проливе были.

Наша позиция заключается в том, что да, мы готовы к разговору и готовы к разговору со всеми — с британцами и, в общем-то, с финнами, шведами, кем угодно. <…> Если разговор с нами нужен только для того, чтобы сесть за стол и зачитать нам, как это иногда бывает, те заявления, которые уже озвучивались в публичном пространстве — вот в таких встречах смысла нет. Если есть желание сесть и нормально поговорить о путях нормализации ситуации, о путях минимизации рисков, а ведь они есть — риски».

О позиции России по взрывам на «Северных потоках»

«Уже все признали, что это диверсия. Потому что иначе на такой инфраструктуре нанести такие повреждения невозможно. Россия предложила и Швеции, и Дании проводить совместное расследование. Это логично, потому что коль скоро эти газопроводы принадлежат в том числе Газпрому и работали в интересах России, то, видимо, имеет смысл вместе разобраться, что же там произошло. На все наши предложения либо ответа нет, либо это ответ «категорически нет». Возникает вопрос: а если с нами вместе расследование проводить не хотят, то почему? Значит, что-то скрывается?»

О рекомендациях МИДа по посещению Норвегии

«В Норвегии в последнее время — так же, как и во многих других странах, которые стали нам недружественными — значительно ухудшилось отношение к россиянам. Мы настоятельно рекомендуем всем нашим гражданам, если возникает необходимость или желание поехать в Норвегию, как следует взвесить, действительно ли это надо делать».

«Несколько наших сограждан там были задержаны за использование дронов при фото- и видеосъемках. …сейчас все 10 человек, которые в конце прошлого года там были задержаны, освобождены. Но дать гарантию, что не будет рецидивов, к сожалению, не приходится. Мы с норвежцами прямо обсуждали эту тему. Я, честно говоря, приглашал посла Норвегии к нам в МИД, и у нас с ним был очень откровенный принципиальный разговор, что мы аресты российских граждан за такие вещи рассматриваем как совершенно недопустимую вещь и дискриминацию людей, потому что одним — можно, другим — нельзя».

«Что касается наших коллег — российских дипломатов — то им значительно сложнее, естественно, стало работать и в Норвегии, и в Швеции, и в Финляндии, и во всех странах Скандинавии. Про Прибалтику я и не говорю. В той же самой Норвегии у нашего посольства есть и проблемы с финансированием, потому что сложно переводить и обеспечивать наши точки финансированием из России. Есть проблемы чисто бытовые, когда люди на бытовом уровне сталкиваются с негативным отношением к себе. Даже, скажем, в медицинских учреждениях, в ресторанах, в магазинах вы можете столкнуться с прямыми оскорблениями. То же самое в Финляндии, да и в других странах. <…> Завидев машину с российским дипломатическим номером, очень многие считают за героизм показывать нашим коллегам всякие неприличные жесты».

О возможности расторжения Договора о Шпицбергене

«Договор 1920 года — это основа той деятельности, которая осуществляется на Шпицбергене. Это договор международный. Не только Россия и Норвегия в нем участвуют. Договор предполагает, что все государства признают, безусловно, суверенитет Норвегии над архипелагом, но при этом все государства-участники договора имеют возможность и право ведения хозяйственной деятельности, научной деятельности на Шпицбергене. Реально хозяйственная деятельность там осуществляет, кроме Норвегии, только Россия. У нас есть государственный трест «Арктикуголь», который давно, уже десятилетиями работает на Шпицбергене. Помимо энергетики, добычи угля, там ведется туристическая деятельность, …существуют российские научные центры, которые занимаются различными исследованиями — прежде всего, по линии Росгидромета».

«В последнее время мы наблюдаем со стороны Норвегии попытки ужесточить работу, условия работы наших организаций на Шпицбергене, в том числе распространить на них антироссийские санкции […]. …по Шпицбергену у нас нет с Норвегией механизма консультаций, хотя мы неоднократно норвежцам предлагали такой механизм создать, но категорически отказываются».

«Диалог идет через губернатора Шпицбергена. Но очень многие вопросы требуют рассмотрения не на уровне губернатора, а на уровне центральных властей. <…> Наверное, имеет смысл вести диалог, в том числе и напрямую. Но выходить из Договора по Шпицбергену, на наш взгляд, это не выход, потому что двустороннего механизма, скажем так, не будет, а многосторонний механизм будет продолжать работать. Поэтому нам нужно не выходить из Договора по Шпицбергену, а делать так, чтобы Договор о Шпицбергене нормально работал».

О задачах дипломата

«Главная задача дипломата, она заключается в том, в чем заключалась всегда — чтобы войны не было. …Ведь мы не должны заниматься политикой ради политики. Внешняя политика — это продолжение политики внутренней. И главная задача наша — это обеспечить нормальные условия для жизни, благосостояние нашим людям, нашей стране. Если мы можем это делать — значит, дипломатия успешна. Если вместо дипломатов приходит Минобороны, тогда, значит, дипломатия была не совсем успешной».

Смотрите полную версию интервью в You-Tube-канале RTVI.