До 25 декабря Дональд Трамп хотел объявить состав технического правительства в Газе, утверждал портал Axios. Это должен быть второй — после освобождения израильских заложников и палестинских заключенных — этап плана Трампа, которому достались лавры миротворца на «саммите мира» в Шарм-эш-Шейхе. Но похоже, что администрация Газы появится не раньше января. Зато The Wall Street Journal опубликовала подробности того, каким в Вашингтоне видят будущее сектора — «футуристического курорта» на месте развалин.
Именно «план Трампа» лег в основу американского проекта резолюции Совбеза ООН по Газе, который российская делегация не стала блокировать. За что, кстати, получила благодарность лично от президента США, назвавшего голосование «великолепным».
О том, какую роль Москва играла в палестино-израильском урегулировании, с каких позиций ее вытесняла Турция и почему Египет оказался среди главных партнеров России в арабском мире — в заключительной части итогов года на Ближнем Востоке, которые RTVI подводит вместе с дипломатами и экспертами.
Израиль и Палестина: в роли наблюдателя
Как говорил в интервью RTVI замминистра иностранных дел России Сергей Вершинин, Россия действительно поддержала американскую резолюцию, хотя и была настроена к ней довольно критично.
«Понимаете, два года серьезнейших испытаний, гуманитарных катастроф в Газе требовали неординарных усилий, и то, что удалось остановить в целом кровопролитие, — конечно, это большой плюс. И этот плюс мы видели, и поэтому мы поддержали эти усилия по прекращению насилия в Газе с тем, чтобы создать условия. Но условия для чего? Наверное, для перехода к долгосрочному, справедливому урегулированию», — объяснил Сергей Вершинин RTVI.
Jehad Alshrafi / AP
При этом в Москве считают резолюцию расплывчатой — до сих пор не ясно, кто войдет в администрацию Газы, а также в надзорный орган — Совет мира во главе с самими Трампом, когда в регионе появятся Международные стабилизационные силы и многое другое.
«Здесь уже, наверное, важны даже не какие-то имена, которые называются, а то, как это будет работать в том числе с точки зрения контроля и пригляда со стороны международного сообщества в лице Совета Безопасности. Пока это была слабая сторона того решения, которое было принято», — отметил Вершинин.
Он не согласен с тем, что Россия оказалась в стороне от процесса урегулирования.
«Ближний Восток для нас действительно ближний. Это регион, который близко находится к Российской Федерации, и происходящие там процессы, в том числе и с точки зрения антитеррора, контртеррористической борьбы, для нас очень важны. Мы будем продолжать этим заниматься, но не для того, чтобы получить какие-то «лавры миротворца»: мы говорим о глубоких процессах. И в этом смысле роль России как крупнейшей исторической державы, которая работала и работает на Ближнем Востоке, просто незаменима. Это признается всеми», — уверен замглавы МИД.
«С начала ужасного террористического нападения ХАМАС на Израиль Ближний Восток начал меняться, — признал в беседе с RTVI бывший посол Израиля в Москве, глава программы по изучению России в Институте исследований национальной безопасности (INSS) Аркадий Мил-Ман. — Последующие за ней войны Израиля против ХАМАС в Газе, «Хезболлы» в Ливане и Ирана привели к переменам, которые продолжаются до сих пор».
По мнению Мил-Мана, с самого начала терактов 7 октября Россия могла бы сделать для урегулирования палестино-израильского конфликта «значительно больше», однако «предпочла оставаться в роли наблюдателя». В то же время первую скрипку в мирных попытках начали играть США, особенно при Дональде Трампе.
«По большому счету, если бы американцы не вмешались, если бы не вмешался Уиткофф, а затем напрямую и Трамп, ничего бы не было. Россия имела абсолютно отдаленное отношение к этой сделке», — считает Мил-Ман.
Научный сотрудник ИМЭМО РАН Ибрагим Ибрагимов рассказал RTVI, что отсутствие Москвы (некогда активной участницы ближневосточного «квартета») на саммите в Египте отражало не столько ее дистанцию от региона, сколько «структурные ограничения». По словам эксперта, «именно американская дипломатия задает рамки мирного урегулирования», а сам формат встречи выстраивался, прежде всего, вокруг США, Египта и Катара — государств, обладающих реальным инструментом давления и на Израиль, и на ХАМАС.
«Роль Москвы в этом процессе более ограничена, а ее влияние остается вторичным по сравнению с Вашингтоном, Каиром и Дохой», — добавил Ибрагимов.
В то же время Россия постоянно выступает за прекращение огня и периодически продвигает резолюции через ООН, признал он.
Кстати, у Москвы был свой проект резолюции по будущему Газы, однако она решила не выносить его на голосование.
«Для России участие в обсуждении палестинского вопроса — это способ сохранить присутствие в региональной политике и поддерживать связи с арабскими столицами, но не инструмент прямого давления на ход событий», — заключил Ибрагим Ибрагимов.
США остаются ключевым игроком на израильско-палестинском треке: свои усилия по Газе с Вашингтоном координирует даже Турция, которая несмотря на антиизраильскую риторику продолжает вести бизнес с Израилем, отметил в беседе с RTVI турецкий политолог Керим Хас.
Важнейшую роль здесь продолжает играть Египет — единственная арабская страна, которая непосредственно граничит с Газой. Неслучайно именно в египетском Шарм-эш-Шейхе прошел мирный саммит во главе с Трампом, где и было объявлено о долгожданном, хотя и по сей день хрупком перемирии между Израилем и ХАМАС.
Съезд в Египте повлиял и на международные планы России, которая за столом переговоров в Шарм-эш-Шейхе отсутствовала. Москве пришлось перенести на неопределенный срок первый саммит «Россия — Лига арабских государств». Как подтвердил RTVI Сергей Вершинин, подготовка к нему по-прежнему ведется, но он пройдет «уже точно не в этом году».
Турция: тормоз России
Турция — одна из немногих стран-членов НАТО (вместе с Венгрией и Словакией в составе ЕС), отношения с которой Москва называет партнерскими. И это несмотря на кризисы в прошлом (сбитый турецкими ВВС бомбардировщик Су-24 над Сирией в 2015-м) и на военную помощь Анкары Украине (в связи с чем глава МИД России Сергей Лавров выражал «недоумение»).
В декабре Турция продлила еще на год контракты по закупке российского природного газа, от которого в Европе, как известно, хотят полностью отказаться к 2027-му.
При этом Керим Хас признал в беседе с RTVI, что под давлением США республика может снизить импорт российской нефти. Кроме того, снова откладывается открытие первого реактора АЭС «Аккую».
По мнению Хаса, для Москвы и Анкары принципиально важно, что они сумели договориться по Сирии, чей север контролируют турки.
«Как я понимаю, незадолго до падения режима Асада Москва и Анкара пришли к негласной договоренности: российские военные не будут жестко препятствовать продвижению вооруженной оппозиции к Дамаску, а в ответ Москва сохранит свое основное влияние и базы. Когда Россия поняла, что Асад не сможет удержаться у власти, то пошла, скажем так, на договоренность с Сирией», — полагает турецкий эксперт.
По его мнению, от Турции, с которой связаны новые сирийские власти, отчасти зависит сохранение российских военных баз в Тартусе и Латакии, и в этом смысле «Кремль ждет, что Эрдоган как-то этому поспособствует». При этом Керим Хас уверен: есть много регионов, из которых Турция пытается выдавливать Москву.
«Например, мы видим, что после Второй карабахской войны кардинально изменился статус-кво на Южном Кавказе. С тех пор, как в 2023 году Азербайджан полностью получил под свой контроль Карабах, мы наблюдаем снижение роли России и одновременно возрастание влияние Турции в регионе. Азербайджан — уже стратегический союзник Турции, Грузия — стратегический партнер Турции. И даже Армения идет по пути установления стратегического соседства с Турцией «, — считает Керим Хас.
По его мнению, влияние на Южном Кавказе «позволяет Турции проецировать свою силу и влияние на Центральную Азию тоже».
Ghaith Alsayed / AP
«Из-за того, что Россия сильна занята украинской проблематикой, Турция воспользовалась ситуацией, например, в Ливии. Как мы помним, в начале конфликта в 2019-2020 годах Турция поддерживала только западную часть Ливии — правительство Сараджа, в то время как Россия в основном поддержала восточную часть — правительство Хафтара. На мой взгляд, турки выступали там проводниками интересов США и Британии, им было важнее всего остановить продвижение союзника России. Но в последние два года Турция развивает отношения и с Хафтаром тоже», — отметил Хас.
По его мнению, Анкара «стремится к уменьшению роли России на всем африканском континенте».
«Это не только Ливия, но и Судан, и частично в Мали, и в Нигере. Я бы сказал, что Турция стремится выступить тормозом России», — заключил Керим Хас.
Египет: ворота в Африку
Зато на этом фоне Россия укрепляет отношения с важным ближневосточным игроком, который имеет выход на африканский континент, — с Египтом. Каир тоже заинтересован в сотрудничестве, на самом деле выгодном обеим сторонам. Об этом RTVI рассказал научный сотрудник ИМЭМО РАН Ибрагим Ибрагимов.
Совсем недавно Россию не позвали на октябрьский «саммит мира» по Газе (Сергей Лавров это фактически признал, намекнув, что за решением стояли США, с которыми хозяева согласовывали все приглашения). Зато недавно Каир предоставил площадку для форума Россия — Африка, встреча прошла на уровне министров, на нее летал Сергей Лавров.
Президент России Владимир Путин и президент Египта Абдельфаттах ас-Сиси во время встречи, Москва, Россия, 9 мая 2025 года
Пресс-служба президента России
По мнению Ибрагимова, Египет для Россия — «не союзник, но прагматичный партнер».
«Каир выстраивает отношения с Москвой в рамках собственной многовекторной стратегии во внешней политике. В частности, Египет активно сотрудничает в военной и торговой областях с США, а его важнейшим европейским партнером выступает Франция», — отметил эксперт.
Так что хотя Каир и Москва сближаются, Египет никогда не станет для Россией «новой Сирией» образца Асада. Если Дамаск был для Москвы «витриной военной силы», то связи с Каиром завязаны на экономику.
Вот три главных сюжета:
- Строительство «Росатомом» первой атомной электростанции в Египте «Эль-Дабаа». 19 ноября президент России Владимир Путин и президент Египта Абдул-Фаттах Ас-Сиси вместе дали сигнал по видеосвязи к установке корпуса реактора первого энергоблока АЭС.
- Создание российской промышленной зоны у Суэцкого канала, которую Каир передаст Москве в аренду на 49 лет.
- Рекордный товарооборот, который в 2024 году превысил $9 млрд (основную долю составили поставки зерна, о чем RTVI говорил и замминистра иностранных дел Сергей Вершинин).
Да и в целом Египет в целом остается ключевым торгово-экономическим партнером России в Африке.
«Каир для Москвы — это один из немногих крупных незападных рынков, которые растут на фоне санкций. Для Каира — критически важный поставщик продовольствия и инвестор в инфраструктуру, не связанный с жесткими политическими условиями МВФ и Запада», — заключил Ибрагим Ибрагимов в беседе с RTVI.